"Та самая Аннушка". Часть первая: "Аннушка и ее Черт"
Шрифт:
— Для тебя этот вопрос почему-то личный? — спросил я.
— Ну, допустим. Есть причины интересоваться. И всё же?
— Знаешь, я бы поставил на людей. Не знаю, нужна ли причина для коллапса, но для войны отродясь причин не требовалось.
— Значит, по-твоему, война первична?
— Я просто солдат. Но да, я бы поставил на неё. А ты?
— А я вот не знаю… Ладно, проехали. Спать пора.
Раскочегарившийся
Я прекрасно понимаю, что нафиг ей не сдался. Мне нечего предложить девушке, кроме заезженной цитаты под скрип протеза: «Я старый солдат и не знаю слов любви». Ладно, я ещё не старый, да и цитату она вряд ли узнает. Но если бы её жизненной целью были отношения с кем-то типа меня, то я уверен, она давно бы себе их нашла. А может, так и есть, почём мне знать. Кольца, надо думать, носят не везде.
И всё же, чёрт побери, я попробую. Да, я нищий, бестолковый, одноногий, не так чтобы красивый, ни хрена не понимаю в Мультиверсуме. Да, она не нуждается в партнёре, защитнике и бойфренде.
Но, блин, как же она мне нравится!
Глава 8
Плата за проезд
— Вставай! — пихнула меня в бок ногой Аннушка. — Они рядом.
— Атака? — я рефлекторно схватился за бесполезную винтовку.
Из-за сырости, холода и запаха плесени снилось, что я в блиндаже, операторы дронов засекли противника, надо задержать, пока не подтянется арта… Мне часто снится что-то такое. Да всем снится.
— Караван, — не слишком понятно пояснила она. — Пошли, пока мимо не проехали.
На улице всё так же льёт дождь, неба не видно за тучами, серое хмурое утро отличается от ночи только чуть лучшей видимостью. Дорога скрыта слоем воды, машины по ней почти плывут, медленно разводя волну в свете фар. Самые обычные машины — старенький «лэндкрузер», камазовская вахтовка на военном полноприводном шасси, пара красивых внедорожных автобусов, несколько одинаковых зелёных грузовиков. Всего с десяток единиц техники.
Аннушка замахала с порога фонариком. Головная машина — лифтованный «кукурузер» — сбросила ход и осторожно подкатилась к нам, а остальные погребли себе потихоньку дальше.
— Вы кто такие? — неприветливо спросил, приопустив стекло, бородатый мужчина средних лет.
— Автостопщики, блин! А что, не видно?
— Ну, мало ли, может, вы тут от сырости завелись. Чего дадите за проезд? — он с интересом окинул Аннушку взглядом, и мне сразу захотелось дать ему прикладом в глаз.
— А ты не охренел, караван-баши? — моментально озверела она. — Забыл правила?
— Да кто их теперь помнит? — хмыкнул он. — Лично я попутчиков даром не беру. Хочешь уехать — плати. Нечем платить — отработай. Ну, или оставайся тут, сиди, пока не заквакаешь.
В
— Ты ёбу дался, Мирон? — ткнула она в плечо сухим кулачком мужика. — Это ж Аннушка.
— Та самая? — недоверчиво переспросил он, покосившись назад.
— Зуб даю! — ощерилась бабка.
Зубов — жёлтых, прокуренных и кривых — у неё осталось немного, так что залог ценный.
— Тогда пардону просим, — скривился бородатый. — Недоразумение вышло. Так-то мы завсегда как все, а не как некоторые!
— Вано, а Вано! — сказал он в автомобильную рацию, подтянув к себе микрофон на витом проводе. — Ответь главному.
— Слушаю, главный, — зашипело в динамике.
— Тормозни, пусть люди к тебе сядут.
— Не вопрос, главный.
— На привале поболтаем, — это уже Аннушке. — Не люблю этот срез…
Бабка сделала нам ручкой и подняла стекло, машина двинула вперёд, догоняя голову каравана, а возле нас остановилась вахтовка. Из кабины нам махнул кто-то плохо различимый за запотевшими стёклами — мол, в будку давайте лезьте.
В застеклённом кузове открылась дверь, и мы вскарабкались по короткой железной лесенке внутрь. То есть я вскарабкался, Аннушка-то вспорхнула. Если раньше протез нёс меня, то теперь я несу его — нога вызывающе торчит ботинком вверх из заплечного рюкзака. Культя сильно пострадала, и, если я не хочу лишиться ещё десятка сантиметров конечности, лучше её какое-то время не беспокоить. Авось заживёт. Два костыля из вешалок на какое-то время составят основу моей мобильности, но без помощи Аннушки я бы, наверное, в высоко сидящую будку вообще не залез. Ей пришлось тащить меня за шиворот. Хорошо, какой-то мужик подхватил, не дал грохнуться обратно в воду. Отличный из меня ухажёр, ага.
Внутри помесь автобуса с походным биваком. В задней части будки сиденья сняты, пол застелен матрасами и тряпками, вповалку спят люди, одетые в не слишком чистую и сильно не новую одежду. Преобладают дети и женщины, мужчин совсем мало. Пахнет как в бомжатнике, и это при том, что мы и сами не розами благоухаем.
— Карит, — представился седой дядька лет сорока, который помог мне забраться по лесенке.
— Лёха, — подал ему руку я. — Спасибо.
— Аннушка, — представилась моя спутница. — Чёрт, опять ноги промочила…
— Под тем сидением отопитель, — показал мужчина, — можно сушить обувь.
— Супер, — девушка села, разулась, сунула ботинки поближе радиатору, поджала под себя босые ноги.
Я тоже мокрый по колено. По одно колено. Но пока потерплю.
— Вы кто и откуда, Карит? — спросила она.
— Беженцы, — пожал плечами мужчина. — Я бы сказал откуда, но название ничего вам не скажет. Обычный срез.
— Коллапс? — понимающе кивнула Аннушка.
— Да. Я проводник, хотел вывести как можно больше людей, но потом проход закрылся. Нас оказалось слишком мало, чтобы выжить на новом месте, так что пришлось принять предложение Мирона.