"Та самая Аннушка", второй том, часть первая: "Другими путями"
Шрифт:
Глава 8
Перестрелка
Дорога до странной локали с мораториумом оказалась длинной. Даже железная Аннушка вымоталась так, что пришлось дважды становиться на привал. Рулить автобусом ей не нравится, но за руль никого не пускает, говорит, что только в себе уверена. «Банда Бадмана» загрузила нам кучу еды, так что по крайней мере с этим порядок. Разводим костры, готовим. К походной жизни корректоры привычные, работа у них такая.
— Я всегда чуял какое-то говно из-за кулис, — рассказывает мне Сеня на очередном биваке. — Школа эта, Конгрегация… Но Ирка и слышать
— А если задуматься?
Мы чокнулись стаканами. В Сенином чай, он не пьёт, в моём — Аннушкин виски. Сама она даже ужинать не стала, завалилась спать в автобусе.
— Тогда много вопросов, Лёха. Например, почему нас отправляли в конкретный срез? По какому принципу его выбирали? Как узнавали, что там будет коллапс?
— А кстати, как?
— Без понятия, веришь? Столько лет мотаемся, а элементарных вещей не знаем. Ирке плевать, а мне никто не расскажет, я ж не ихний. Цель выдаёт Конгрегация. Официально считается, что у Ареопага есть какие-то аналитики, какие-то разведчики. Но я думаю, Лёха, что это полная хрень.
— Почему?
— Я не очень умный, — вздохнул он, — детдомовский, окончил только школу обычную, не корректорскую. Но помотался по Мультиверсуму ещё до того, как Ирку встретил, а потом и с ней. Так вот, даже мне в какой-то момент стало понятно, что никакая чёртова разведка не предскажет, что в срезе будет коллапс. Не будешь же ты в каждом срезе по разведчику держать? И с аналитикой та же фигня. Откуда для неё данные?
— А как они сами это объясняют?
— А никак. Корректорам вообще не объясняют: «Цель вон там, бегом!» Почему именно этот срез? Как они о нём узнали? Нет ответа, да и не спрашивает никто. Глаза синие выпучили и помчались. В общем, слишком многое требуется принимать на веру, я так не могу. Но Ирка мне дороже всего Мультиверсума, скачи он конём, так что я терпел. Но теперь, вишь ты, и до неё дошло. Повзрослела, что ли? Мы когда встретились, ей шестнадцать было, да и я ненамного старше. Но меня к тому времени уже несколько раз прожевало и высрало, а она цвяточек… Корректоры, с одной стороны, видят много всякого дерьма, коллапсы, знаешь ли, та ещё срань. С другой — как дети, которые заигрались в супергероев да так и не выросли. Им в Школе здорово мозги вентилируют, так что один сквозняк между ушами остаётся. «Тут думаю, тут не думаю, тут верую, ибо абсурдно!» Ну вот как так? Ладно мелочь эта, но Ирке-то уже за сорок! По ней не скажешь, знаю, но факт есть факт.
— А с чего её сейчас-то вдруг накрыло? — поинтересовался я.
— Знаешь, — Сеня понизил голос и оглянулся, — думаю, дело в детях. На то, что у Конгрегации мы все в разменных пешках, она бы, я думаю, глаза закрыла, не впервой. А вот то, что она, оказывается, могла иметь детей, но ей не позволили, — вот это её конкретно вздрючило, Лёха. Потому что возраст, в котором об этом не думают, у неё прошёл, и скоро будет тот, в котором об этом думать поздно. Она сама себе не признаётся, но я думаю, что протест у неё не от головы, а от матки. Если б я ей это сказал, то она бы меня прибила, так что и ты молчи.
— Разумеется. А ты что думаешь?
— Я бы не прочь. Особенно если выяснится, что мир от этого не рушится, как их всех пугали. Я, конечно, смирился, что нам с ней не расплодиться, но, если окажется возможным, буду рад. Достало меня, если честно, это всё. Тяжелее и тяжелее с каждым разом, как будто Мирозданию надоело, что мы
— А остальные синеглазые? — спросил я.
— Их Джен подбила, я думаю. Неугомонная девка. Если у Ирки в жопе шило, так у этой мешок гвоздей и ящик динамита. Зато среди молодёжи она в авторитете. Не знаю, чем именно она их взяла, подозреваю, тем, что разрушила красивую картинку «Мы герои». Самой-то ей за Лиарну обидно стало, они хоть и срались дичайше постоянно, но всё равно не чужой человек. Джен совсем мелкой в Школу притащили, лет десять ей было, не больше. Правда, характер уже тогда был нидайбох. Лиарна её вырастила, можно сказать.
— Понятно, — кивнул я.
— Лично я думаю, что молодые скоро соскучатся и вернутся обратно, — вздохнул Сеня.
— Почему?
— Там понятно, весело, интересно, гладят по шёрстке и не надо ничего решать. А тут всё сложно, и готовых ответов никто не даст. Думать надо. Думать им скучно. Удержать корректора, если он не хочет, почти нереально, так что скоро мы с ними распрощаемся, или, скорее, они покинут нас молча.
— И сколько останется?
— Джен, она всё затеяла. Лиарна и пацан при ней. Кван, ему не простят измены. Мы с Иркой, потому что я костьми лягу, но не пущу её обратно. Ещё за троих ручаюсь, они слишком умные для Школы, такие там не заживаются. И парочка под сомнением, смотря чьё влияние победит.
— Итого десяток человек примерно.
— Ага. Так себе из нас «Конгрегация два-ноль», да?
— Не ко мне вопросы, — пожал плечами я, — я вообще недавно узнал. Но у Аннушки есть какой-то план, а я в неё верю.
— Надеюсь, ты прав, Лёха, очень надеюсь. Потому что не думаю, что Конгрегация вот так запросто нас отпустила. Всё время холодок по спине и шерсть на загривке дыбом, как будто в спину кто-то смотрит недобро.
Я только плечами пожал — моя чуйка молчит.
* * *
Взвыла она на следующем зигзаге, где мы неспешно (по Аннушкиным меркам) катились в красивый закат по паршивому шоссе. Взвыла так резко, что я заорал:
— Ложись! На пол! Всем на пол! Быстро! Бегом!
Реакция у корректоров «гражданская»: покрутить головой, спросить «Что случилось», потупить, посмотреть вниз, определяя, насколько там чисто, и только потом неторопливо и неуверенно слезть с сиденья… Но хрен там — я уже бегу от водительского места по проходу назад, сдёргивая неторопливых пассажиров руками. Сеня, надо сказать, не оплошал — столкнул Ирку и упал на неё сам, поэтому первая прошившая салон очередь прошла над ними. Увы, повезло не всем. Нескольких я скинул уже ранеными, не понял, насколько тяжело. Заднее стекло разлетелось стеклянными кубиками, и ничто не мешает мне выставить туда винтовку. Автобус трясётся, прицелиться толком не удаётся, и я в который уже раз жалею о её низкой скорострельности. Броневиков три, леталка одна, но мы не на «Чёрте», чтобы тягаться скоростью, а плотность огня у них куда выше.
Успел выстрелить четыре раза и упасть на пол, угадав чуйкой следующую очередь. Кузов раскрылся дырками пробоин, посыпались стекла, и тут Аннушка выскочила на Дорогу.
Я бегом помчался к ней, отмечая, что в проходе полно крови. Кажется, наши с Сеней подсчёты поголовья потребуют коррекции, но это потом. Сеня поднимается, в руке пистолет, но я машу ему «На пол!», потому что пистолетом тут делать нечего. Крисса смотрит из-под сиденья перепуганными глазами потерявшегося совёнка, но вроде бы цела. Кажется, идея сбежать с нами перестала казаться ей однозначно хорошей.