"Та самая Аннушка", второй том, часть вторая: "Не та дорога"
Шрифт:
— Грубая аналогия, понимаю. Но что надо делать, чтобы исправить ситуацию?
— Получить доступ к симметричной лопасти, как минимум.
— Чего-то я не поняла сейчас, — озадачилась Аннушка. — Она же в Библиотеке и сломана!
— Нет, это, разумеется, не так. Если бы симметричная часть механизма перестала работать, то вся система давно пошла бы в разнос. Любому разумному человеку очевидно, что их более двух, и что это число чётное! — в голосе Лейхерота прорезались брюзгливые нотки раздражённого тупостью студентов преподавателя. — Скорее всего, элемент, конгруэнтный тому, что в Библиотеке, также сломан. Возможно, он был отключён,
— Это поможет? — спросила Аннушка.
— Да, но это тоже паллиатив. Каждый раз, когда у вас будет меняться численность, коэффициент тоже станет другой. Отчасти этим обусловлена кадровая, так сказать, политика Школы — им проще поддерживать приблизительно стабильный размер контингента, чем каждый раз перенастраивать пару. Кроме того, Мелех недостаточно мне доверяет, чтобы допустить к механизму.
— Если это паллиатив, то что панацея? — спросил я.
— Внести изменения в настройки всего механизма. Если придерживаться заданной аналогии с ветряком, то нам нужно попасть в его… ну, скажем, ступицу. То место, где сходятся лопасти и где можно задать новые параметры их балансировки. Тогда они будут корректироваться автоматически.
— И вы знаете, как это сделать?
— Только теоретически. Ни я, ни, видимо, никто из ныне живущих не видел центральную локаль Мораториума. Даже само её существование имеет предположительный характер, не все учёные согласны с тем, что она физически присутствует на материальном плане бытия, а не является своего рода эпифеноменом. Я в своё время выдвинул гипотезу, что и Библиотека, и Центр Мира являются частями одного Мораториума, а не двух, как принято считать.
— И у них, типа, общая ступица? — Аннушка показала на механизм.
— Да. У меня есть основания для такого вывода. В моей диссертации о природе Фрактала однозначно доказано, что мораториумов такого рода принципиально не может быть больше одного. С этим не все согласны, и я был бы рад подтвердить свою правоту для научного сообщества.
— И торжественно опровергнуть оппонентов? — улыбнулся я.
Теконис сейчас до смешного похож на слегка карикатурного учёного из комиксов, типаж «Непонятый современниками гений становится Доктором Зло».
— Боюсь, мне придётся удовлетвориться заочным опровержением. Я давно пережил всех серьёзных оппонентов, а нынешние даже не способны понять их труды. Артефакторика Предтеч потеряла популярность как научная дисциплина ещё пару поколений назад.
— Почему? — удивился я. — Мне показалось, что за артефактами идёт постоянная охота…
— Не путайте науку с грабежом, молодой человек. Для тех, кто ищет артефакты, это либо товар, либо предмет коллекционирования, либо инструмент для получения власти над соплеменниками. Научная систематизация интересует их в последнюю очередь.
— И как же нам попасть в эту… ступицу?
Несмотря на свои научные амбиции, Лейхерот показал себя в первую очередь как практик. Предложил начать с более простой задачи — отбалансировать «симметричную лопасть».
— По крайней мере я точно знаю, как это сделать, — сказал он снисходительно. — Та часть механизма полностью аналогична этой, и её регулировку может выполнить даже Крисса. Сложность лишь в том, чтобы попасть в нужную локаль.
С
— Мне надо заново изучить некоторые источники, — заявил Теконис. — Все права прохода через кросс-бифуркаторы на стороне Библиотеки либо утеряны, либо те, у кого они есть, не спешат ими делиться, так же, как и вы. Но в этой локали могут найтись ключи или проходы со свободным доступом в следующую. Искать их методом перебора слишком долго, но, возможно, сведения сохранились в ранних исследованиях. Тогда связность лепестковых локалей ещё не была нарушена, ключи, позволяющие свободно переходить с одной на другую, были общедоступны. Затем они были потеряны, украдены, осели в частных коллекциях у людей, понятия не имеющих, что это такое, но сведения о расположении проходов могли сохраниться. Мне потребуется время, в графике не было предусмотрено это исследование. Свяжитесь со мной через пару недель, я предупрежу администратора. А сейчас проводите к выходу.
* * *
На следующий день мы отбыли на Терминал с караваном Костлявой. Аннушка хочет узнать, как идёт ремонт её «Чёрта» (прикрутили ли уже к крышке бензобака всё остальное), Крисса — повидаться с родителями, а я так, за компанию. Трофейную рейдерскую машину, которой мы пользовались в последнее время, Аннушка загнала на автовоз, колонну ведёт Донка, так что я еду в кабине самоходного генератора вместе с премшей клана. Наконец-то выдалась оказия с ней поболтать. Я давно хотел спросить, как продвигается их эксперимент с установлением прямого кросс-локуса между Терминалом и Заводом. Надежд на него возлагали много, но что-то Костлявая не выглядит триумфатором.
— Да, ты прав, ни хрена не выходит, — призналась она. — Сколько Керт ручки не крутил, а проход так и не открылся. То ли эти штуки вообще не работают, то ли работают не так…
— Какие штуки? Какие ручки? — заинтересовалась Крисса.
Кабина генератора здоровенная, как рубка парохода, грёмлёнг-девица рыскает по ней, засовывая курносый нос в каждый угол и изучая каждый прибор и переключатель. Она похожа на любопытного енота.
— Да нашли там пару древних хреновин, — пояснил я, — пытаются запустить.
— Каких хреновин? — Крисса аж подпрыгнула в азарте. — Насколько древних? На что похожи? Для чего нужны? А можно посмотреть? Ну, пожалуйста-пожалуйста!
— Я бы на твоём месте ей показал, — предложил я Костлявой. — Девчонка неплохо соображает во всяком старом хламе. Были случаи убедиться.
— Хуже-то всяко не будет, — пожала плечами клановая, — не думаю, что Керт, пока нас не было, сумел чего-то от них добиться. Как по мне, мы пустышку гоняем. Может, эти ящики вообще для другого. Хрен их разберёт, древних засранцев.