Та самая Татьяна

Литвиновы Анна и Сергей

– Не обижайся, Владка. Что-то нашло на меня… Заказ этот – всю душу вымотал. Надо восстановиться.

И снова плюхнулся спать.

М-да. На полный контроль над алкоголем – как Гриша хвастался – это было совсем непохоже. Но и страшного пока ничего нет, успокаивала себя Влада, что поделаешь, человек творческий. Нужен ему, наверно, после огромного умственного напряжения подобный примитивный релакс.

Увы, растянулся «релакс» на целую неделю. Причем с каждым днем хмель у Григория становился все тяжелее, и компании

ему не требовалось: сидел в одиночестве над бутылкой, отрешенный, мрачный…

Влада совсем затревожилась, готова уже была вызвать нарколога, вытрезвлять на дому.

Но на восьмой день Гриша вскочил ни свет ни заря и бросился не в магазин за водкой, а к кофеварке. Влада накинула халатик, последовала за ним.

– Ты такой крепкий не пьешь, – виновато пробормотал Григорий. – Я тебе сейчас нормальный сварю.

И лицо его – впервые за кошмарную неделю – осветила прежняя солнечная улыбка.

Поцеловал ее, пробормотал благодарно:

– Спасибо тебе.

– За что? – холодно поинтересовалась она.

– Что мозг не выносила. Что бутылки не прятала, – усмехнулся он.

– Я все-таки врач, – пожала плечами девушка. – Понимаю, что бесполезно. Но сейчас…

– Да понял я, все понял, – перебил Гриша. – Нельзя так. Опасно, вредно, некрасиво и тэдэ. Давай выбирай – ты ж у нас специалист: чего делать будем? Кодироваться? В анонимные алкоголики вступать?

– Гришенька, – тихо произнесла Влада, – у тебя такое часто бывает?

– Ну… – задумался он. – В год несколько раз.

– А говорил – мама все придумывает! – упрекнула она.

– Так ты понимаешь, – досадливо отозвался Григорий, – я скоро в себя окончательно приду и снова буду считать: на пустом месте маман панику разводит. Мне ведь стыдно только сейчас, когда похмелье. Голова трещит, весь мир в черном цвете. Но дотяну до вечера – и опять все лучезарно! Я огурчик, здоров, полон сил! Ты же видела: я могу и совершенно нормально пить, как все. Бокал вина на аперитив, рюмочку коньяка – на дижестив. Но иногда – сама видишь! – тормоза отказывают.

– Значит, будем чинить твои тормоза, – решительно молвила Влада. – Пока ты с горы не сорвался. На крутом повороте.

И в тот же день записала Гришу на прием к хорошему наркологу.

Надо было бы отправиться с ним вместе, но закрутилась на работе, да и любимый возмущался:

– Что я, ребенок, за ручку меня к доктору водить?!

– Ладно, Гриша, я на тебя надеюсь.

…Но надеялась зря. На прием к врачу любимый не пошел:

– Клянусь, Владушка. Я уже все решил. Ради тебя я бросаю. И справлюсь сам. Не веришь – испытательный срок мне установи.

Она поверила. Но через месяц история повторилась.

Здесь уж пришлось проявить твердость, затащить Гришу к наркологу. Тот назначил лечение… но любимый снова умудрился уйти в запой. В этот раз, видно, из-за препаратов, что должны

были вызвать отвращение к спиртному, загул проходил совсем некрасиво. Гриша скандалил, бил посуду, его тошнило, но он упрямо продолжал поглощать рюмку за рюмкой.

Влада по-прежнему любила его. Но на третий день беспробудного пьянства, когда рано утром Гришаня умчался за добавкой, вызвала слесаря. И сменила в квартире замки. Жить с алкоголиком – пусть даже вне запоев тот замечательный человек! – она не станет.

К двери прилепила записку: «Езжай к маме. Твои вещи я тебе привезу, когда протрезвеешь».

День на работе прошел тоскливо. И если до обеда она была уверена: поступила правильно! – то к вечеру ее охватило раскаянье. Вместо того чтоб помочь, выгнала беспомощного человека, и все! А ведь Гришина мама на нее надеялась…

Впору самой, от безысходности, выпить немного. Пару рюмочек, чтобы нервное напряжение сбросить.

Но когда вернулась домой (в пакете прятался коньяк – подношение благодарного пациента), на пороге ее встретил… Гриша! Снова пьяный, губы в глупой ухмылке.

Увидел ее, заулыбался:

– Солнце ты мое!

И, будто заправская ищейка, сунул нос в пакет, радостно схватился за коньяк:

– То, что мне нужно!

– Ты как сюда попал? – нахмурилась Влада.

– Через дверь, летать я не умею! – Он уже открывал прямо в коридоре бутылку – руки некрасиво тряслись.

– Но я же…

Отхлебнул из горлышка, расплылся в блаженной улыбке:

– Нектар. – И Подмигнул: – А замки больше не меняй. Со мной это бесполезно. Один из моих многочисленных талантов – могу открыть любой. Даже без отмычки. Неоценимый я у тебя человек! – хмыкнул. – Из дизайнеров выгонят, пойду взломщиком. Тоже доход. Очень приличный.

И целоваться лезет, что за мерзость!

Влада оттолкнула Григория, убежала к себе в комнату. Закрыла дверь на задвижку, крикнула:

– Только посмей тронуть!

Он, по счастью, штурмовать ее покои не стал.

А когда девушка решилась, уже к полуночи, выйти в туалет, увидела: Гриша спит в грязных ботинках на белом мехе дивана…

И самое главное: даже сейчас вовсе не противно ей было на него смотреть. Жалость, любовь, беспомощность ее переполняли. Но совсем не презренье.

…А потом снова наступило похмелье. Покаяние. Врач. Очередные, уже более сильные, препараты. Полный запрет на спиртное в доме.

Гришина мама неприкрыто страдала и умоляла Владу:

– Деточка, ну пожалуйста! Уже не прошу исцелить его! Просто не оставляй его! Ну есть же люди, кто всю жизнь понемногу пьет.

Ничего себе понемногу!

Иллюзий Влада не питала: если она хочет жить с любимым, а не с жалкой, опустившейся личностью, нужно срочно принимать меры. Но какие?