Та Сторона Одиночества
Шрифт:
Мобильник валялся тут же на полу – и на нем сотня пропущенных от Рида и Терезы.
– Что могло случится? – Гранлиит реально переживал, озираясь по сторонам, будто бы попав в жуткий сон наяву. – Смотри…
Пальцы его скользнули по острому краю старинного шкафа, стоявшего торцом у входной двери и ладонь его окрасилась в багровый цвет уже загустевшей, но еще не высохшей крови.
– Нужно срочно сообщить в городскую полицию. – Не отрывая глаз от органической краски на руках Рида, медленно проговорил Майкл, но в голове лишь пронеслось: «беда с этим Элиасом», и на том диалог
… А на склоне горы Кармел, вглядываясь вдаль покрасневшими от слез глазами, стояла мидли Симонс, и любовь, обида, горечь, страдание и чувство, что её предали, смешались воедино в её бедном сердце; ей больше ничего не оставалось, как войти в шаттл и занять своё место, чтобы навсегда покинуть Грессию и никогда больше сюда не возвращаться.
Глава 7. Морис.
Я открыл глаза с совершенно диким чувством ВСЕГО – бежать, бороться, успеть, но преуспел лишь в том, чтобы свалиться с жесткой софы, на которой я, как оказалось, лежал и оказался у ног небольшой компании людей, что пристально наблюдали за мной не без интереса, но достаточно спокойно.
С четверенек я перекатился на спину – так я по крайней мере мог видеть их лица, изучать их любопытные взгляды и немногим меньше ощущать пульсирующую боль в висках.
Элиас тоже был здесь, но сейчас он помалкивал, явно ожидая указаний от другого, и этим человеком был глава супранормных, людей, носящих статус "вне закона" - Мориса Анедо.
Я сразу узнал его – фото, что «украшали» Легитерию на каждом шагу. Но в жизни он был ярче и живее, а его глаза - большие, невероятно гипнотизирующие, теплые и очень спокойные, притягивали к себе так, что трудно было оторвать взгляд. Они пылали неоном – или я бредил.
Он протянул мне руку, и я принял её, не задумываясь, почувствовав себя, по крайней мере, в безопасности. Граф жестом указал мне на кресло возле рабочего стола (должно быть это был его кабинет), и я послушно сел, не отрывая взгляда от его невероятных глаз. Он смотрел прямо на меня, но будто бы сквозь, и неон в его глазах вспыхивал, разрастался и угасал в крохотные точки зрачков.
Граф поднес ладони к моим вискам – не касаясь, но я почувствовал тепло, осязаемым шлейфом, наполнившим мою больную голову; мягко, очень мягко боль отступала. Пальцы Мориса чуть заметно вздрагивали, словно он рисовал ими в воздухе непонятный узор, но когда он остановился, голова моя была ясна, как никогда прежде.
– Тебя зовут Джоэл Аднер? – Мягкий голос графа впервые прозвучал наяву, но я слышал его тысячу раз, умирая в сотне своих видений. Я просто был в этом уверен.
– Да, и я знаю, кто вы, но не понимаю…
– Ты поймешь позже. – Глаза Мориса уже перестали пылать фантастическим неоном и приобрели спокойный синий оттенок. – Сначала ты должен немного прийти в себя.
– Я опаздываю. – Решился я, нервно заёрзав на кресле. – Мне нужно успеть до двенадцати часов, прошу вас, я вернусь, я сделаю всё, что угодно, поклянусь, чем угодно,
Дельфин хмыкнул, едва сдерживая смех; третий человек в комнате и тоже смутно мне знакомый, был словно изваяние и на его лице эмоции отсутствовали; но Морис не насмехался, он был серьезен и сочувственно произнес:
– Боюсь, это невозможно. Ты был трое суток в пути, без сознания – не пугайся, это всего лишь сильное снотворное – но тот день, о котором ты говоришь, уже прошел. Прости.
Внутри меня что-то оборвалось и рухнуло, словно те камни, что срывались в преследующих меня видениях. Тереза улетела, а я так и не попрощался с ней, вообще не явился проститься… Что она подумала? Что она могла подумать?
Я схватился за голову, с горечью осознавая, что жизнь моя вновь разбита вдребезги.
– Мне очень жаль. – Слова графа были искренни, и я не мог просто взять и возненавидеть его, всю эту компанию – и оттого тупо молчал, уйдя в себя по самую макушку.
– Морис, что скажешь? – Брэндон Дарк (а это не мог быть никто другой - я всё же узнал попутчика Элиаса - тогда, на Грессии), с сомнением смотрел в мою сторону – вопрос явно касался моей персоны.
– Пока трудно сказать. Есть что-то, но это настолько мало выраженно, что прямо сейчас я не могу дать оценку конкретному направлению вектора энергии… Джоэл, что с тобой случилось? Я имею ввиду, после чего тебя стали посещать твои видения?
– Откуда вы знаете? ... – Начал было я, но догадка пришла спонтанно. – Это ведь Тайлер, да? Это он все рассказал?
Морис не отрицал и не соглашался. Однако взгляд его был открыт, и он ждал ответа.
– Меня избили. Сильно. – Нехотя признался я. – Большинство ударов пришлось на голову. Потом началось это…
Морис, выслушав меня, что-то пропечатал в своем ноуте, что стоял на его столе. Мне было всё равно, ведь хуже уже быть не могло.
– Что ты видишь? – Спокойно продолжал граф Анедо.
– Камни. Пропасть. Пустота. Я сидел над пустой пропастью, а камни то и дело срывались вниз. Это было так реально… Так страшно…
Холодок пробежал по моей коже от жутких воспоминаний; в последнее время я был почти что исцелён любовью, подаренной мне Терезой и уже успел забыть про свои кошмары.
Морис записывал, а я продолжал.
– Майкл сказал, что это мой персональный ад…
Элиас усмехнулся.
– Прямо так и сказал? В двух словах?! Этот парень гений, я бы и не додумался…
Морис будто бы только что вспомнил о присутствии своих подчиненных.
– Элиас, Брэнд, оставьте нас, пожалуйста…
Те послушно и без тени обиды направились к выходу.
– Я буду за дверью. – Дельфин обращался к Морису, но предупреждение явно было обращено ко мне.
Граф коротко кивнул. Когда мы остались наедине, он откинулся на спинку своего кресла и пристально посмотрел на меня.
– Что ты сам обо всем этом думаешь, Джоэл?
Я пожал плечами.
– Даже не знаю. – Честно признался я. – Но я не один из вас – Майкл ошибся. Я ничем не обладаю, кроме, конечно, фатального невезения вселенского масштаба. У меня нет никаких сверхспособностей.