Таба Циклон
Шрифт:
– Они! Роскошные бумажки, правда? Сейчас Иран – самая лучшая страна на свете. Там чего только не делают.
– Ну еб твою мать! – расстраивается Даня, выгребая из карманов деньги. – Только почувствовал себя магнатом, и вот…
– Дань, мы правда не знали… – говорит Рита. – Прости…
– Да конечно, не знали… А кто все знать должен, я, что ли?! У меня и без вас дел по горло.
– Мультики?
– Пошла ты! Сид, а ты надолго в Россию? Может, их поменять как-то можно? Ну, я не знаю, один к десяти хотя бы…
– Один
– Это тебя в Иране научили ксанакс водкой запивать? – спрашивает писатель.
– Знаете, что я заметила? – говорит Рита, рассматривая опухшие коричневые полумесяцы под глазами Сиднея. – Чем больше город, тем лучше его обитатели разбираются в фармацевтике. И тем болезненнее они выглядят…
– Ну, и что?
– Так, просто… Вы, кстати, в курсе, что героин изобрели спустя 11 дней после аспирина, причем сделал это тот же самый ученый?
– Discovery? – понимающе кивает Сидней. – Ты, Риточка, нисколько не изменилась, все такой же телевизионный эрудит. Всегда знаешь: кто, что и когда изобрел… Вы тут все вообще жертвы масс-медиа: вон, посмотри на Никитина, он скатерть читает.
Журналист действительно с профессиональным интересом изучает газету, расстеленную на столике.
– И ничего я не жертва! – говорит он. – Я Дэну подарок нашел. Слушайте, какое здесь объявление. Земельный участок (1-2 сотки) или любое нежилое помещение 6-20 метров или гараж купит ответственная чуткая медсестра со стажем в реанимации…
– Вот это женщина! – подхватывает Рита. – Ответственная и чуткая! Даня, не упускай свой шанс: звони и женись! Будете ненавидеть человечество вместе!
Даня молча наливает себе в бокал шампанского, а затем щедро добавляет сверху водки. Содержимое бокала взрывается у него в голове оглушительным салютом, который оставляет после себя долгий мерцающий след.
– Еще бы у тебя после этого печень не чесалась… – замечает Никитин. – Дэн, ну ты дебил совсем, что ли? Ты знаешь, почему день рождения всегда грустный праздник? Биоритмы в нуле, а ты еще и накачиваешься какой-то дрянью.
– Малыш, правда, – говорит Рита, – побереги себя, ты нам еще нужен. Я такое пила, когда мне было пятнадцать лет и хотелось страстей и трагедий. Ничем хорошим это действительно не заканчивается.
– А тебе никогда не было пятнадцати лет! – говорит писатель. – Тебе сразу было семнадцать!
– Почему?
– Потому что я тебя узнал в семнадцать лет. И больше девятнадцати тебе тоже никогда не будет…
Рита перегибается
– Так вот в чем, оказывается, дело, Даня…
– Да, именно в этом, красотка! – огрызается тот.
– Ты уже был там, да? Армас тебе подарил точку входа… Ты прямо сейчас в нем?
Даня таинственно ухмыляется и пожимает плечами.
– Именно поэтому я и смогла тебя найти, правильно?! Черт, я могла бы и раньше догадаться… И напиваешься ты сейчас потому, что тебе страшно! Или больно… Ты уже заплатил за вход? Понял, каково это, да?
– Вы о чем вообще? – спрашивает Никитин. Сидней растирает пальцем мокрое пятно на столе, прислушиваясь к разговору.
– Но ты же знаешь, что можешь не пройти его один, так? – продолжает Рита. – Ты бы не полез туда в одиночку: ты ведь осторожный до паранойи, чего только экспертиза для ножа стоит… Значит…Она переводит взгляд на Веру.
– И ты что, ей ничего не сказал?..
– Кому он что не сказал? – нервничает Никитин. – Хватит загадками изъясняться!
– Алиса, пойдем танцевать! – говорит Рита.
– Я? – робко переспрашивает девушка, которая до этого тихо сидела в углу и потягивала персиковый сок через трубочку.
– Ну, а кто же еще! Думаешь, кто-то из них умеет танцевать?.. Да даже если бы и умел – я хочу с тобой. Ты прекрасна!
– Я? – снова переспрашивает Вера. – Ей не верится, что это божество обратило на нее наконец внимание.
– Конечно, ты…
«Конечно, ты», – беззвучно, одними губами проговаривает Даня, неудачно пародируя ответ Риты. Никитин больно толкает писателя локтем в бок. Даня икает. Берет в руку бутылку с шампанским и смотрит сквозь нее, прищурив один глаз. Невнятные зеленые силуэты удаляющихся девушек, искаженные толстым бутылочным стеклом.
– Тим, а мы давай пойдем в Tekken порубимся! – предлагает Сидней. – Победителю достается богиня Рита!
– Нормально ты придумал… Вообще-то Рита моя сестра, так что ты должен что-то другое поставить!
– Ммм… Хорошо. Тогда я ставлю машину и еще, если проиграю, беру на себя заботу о ваших многострадальных фунтах. И о твоих, Даня, до кучи.
– Идет, – соглашается Тим, – только фунты один к одному!
– И мои тоже один к одному! – вмешивается писатель.
– Ну и аппетиты у вас, джентльмены…
– Ничего страшного: Рите они дорого достались. И лучше не в Tekken, а в Soul Calibur!
– Там только Tekken, по-моему, есть.
– Ладно…
Они уходят. Даня снова льет в бокал шампанское, тот переполняется, игристое вино озером растекается по поверхности стола, пока Никитин не останавливает руку писателя. Он забрасывает озеро салфетками, те медленно намокают…
– Дэн, если уж нажрался, то хотя бы веди себя достойно! Чай он пьет…
– Пошел ты!
– Дэн, ты в пепельницу соус льешь…