Табакерка Робеспьера
Шрифт:
Правда, сам телефон был довольно необычным. Он стоял на письменном столе Германа, корпус у него был из красного дерева, на бронзовых звериных лапах, с диском из тускло мерцающего опала.
– Я слушаю! – проговорил Герман, поднеся резную трубку к уху. – Да, Миледи, она у меня... она в полной моей власти! Да, на всякий случай я повторил сеанс гипноза, и сейчас она в глубоком погружении... Табакерка у вас? Очень хорошо, замечательно! Мы можем провести Великий Ритуал! Хорошо, мы поедем прямо туда, я ее привезу... не беспокойтесь, она ничего не выкинет, я полностью подчинил
Герман положил трубку на рычаг, мельком взглянул на загипнотизированную девушку, удовлетворенно кивнул и потер руки:
– Хорошо, спит, как сурок! Пойду приготовлю все необходимое для ритуала!
С этими словами он вышел из комнаты.
Едва дверь за Германом закрылась, Вероника схватила свой мобильный телефон и набрала номер Юлии.
Юлия схватила трубку так быстро, как будто от этого зависела ее жизнь.
– Привет, – прошелестело в трубке, – я нашла бюст... А как у тебя?
– Вроде бы все по плану... – осторожно ответила Юлия, – подробности потом. Что дальше?
– Это Вероника? – встрепенулся топтавшийся рядом Воронов. – Могу я с ней поговорить?
Юлия отмахнулась и прижала трубку к уху.
– Ему звонила Миледи, они назначили ритуал где-то возле Митрофаньевского моста... – прошептала Вероника, – я вроде бы в полном трансе, так что этот козел ни о чем не подозревает... Но там, при свете, меня раскроют... Ты нужна здесь...
– Я боюсь... – пролепетала Юлия, чувствуя, что при одной мысли о Германе все конечности ее одеревенели и голова стала тяжелой, как чугунная болванка.
– Если вы боитесь, то я готов помочь! – Воронов едва не вырвал из ее рук мобильник. – Как вам не стыдно! Ваша подруга в смертельной опасности, а вы...
Юлия напряженно слушала Веронику, потом сказала насмешливо:
– Тут твой... Леонид Платонович очень волнуется, прямо энергией исходит... думаешь, получится? – Она повернулась к Воронову: – Машины у вас, конечно, нету?
– Почему нету? – обиделся он. – То есть своей, конечно, нету, но Григорий дал мне доверенность и ключи от своего «Фольксвагена». Он редко в городе бывает, так зачем же машине зря стоять?
– Тогда вот что, – обрадовалась Вероника, услышав это, – приезжайте как можно скорее к дому Германа. Ты знаешь, где он ставит свою машину?
– Конечно, знаю! – вздохнула Юлия.
– Ну так вот, припаркуйтесь неподалеку от нее, а когда мы выйдем, сделайте вот что...
– Едем сейчас же! – Юлия назвала преподавателю адрес квартиры Германа.
– Слушаюсь! – по-военному ответил Воронов на бегу.
Вероника едва закончила свои инструкции, как в коридоре раздались шаги Германа. Она спрятала телефон и приняла прежнюю позу.
– Ну, как ты? – проговорил Герман, войдя в кабинет и пристально взглянув на спящую девушку. – Вижу, все в порядке... ну, спи, спи, недолго тебе осталось, скоро ты заснешь вечным сном...
Он открыл нижний ящик стола, достал оттуда какую-то шкатулку и снова ушел из кабинета.
«Какой мерзавец! – думала Вероника, глядя
Она вспомнила, как едва не подчинилась гипнотическому голосу Германа, едва не стала его послушным орудием – и страх ознобом пробежал по ее спине. Только теперь Вероника полностью осознала, в какую опасную игру ввязались они с Юлией. Ставкой в этой игре были их жизни, но пытаться выйти из нее было уже поздно. Обратной дороги из этого кабинета нет. Они должны выиграть – или погибнуть.
Прошло еще минут двадцать, и Герман вернулся. В руке у него был саквояж из мягкой кожи.
– Ну, все, – проговорил он, оглядываясь по сторонам, как будто прощаясь со своим кабинетом. Затем повернулся к Веронике и проговорил повелительным голосом: – Встань!
Вероника поднялась, с полузакрытыми глазами и поникшей головой.
– Выпрямись, открой глаза! – скомандовал Герман. – Сейчас мы выйдем из этой квартиры, поедем на машине. Иди вперед!
Вероника послушно зашагала к выходу. При этом она решала довольно сложную задачу: старалась подражать раскованной походке Юлии, но вместе с тем делала вид, что все еще находится в гипнотическом трансе.
Ее беспокоило многое, будущее рисовалось впереди в очень мрачных красках, но в данный момент она особенно волновалась – успели ли Юлия и Воронов доехать?..
Через несколько минут они подошли к стоянке, где Герман оставил свою машину.
Герман отключил сигнализацию, открыл заднюю дверцу, усадил Веронику на сиденье. Затем он обошел машину, собираясь сесть на водительское место, но вдруг перед ним возник седоватый мужчина лет сорока.
– Ты, мужик! – выпалил он, схватив Германа за отворот пиджака. – Ты, вообще, что себе думаешь? Ты думаешь, если у тебя крутая тачка, так тебе все можно?!
– Ты, вообще, кто такой? – неприязненно осведомился Герман, пытаясь отодвинуть незнакомца.
– А, так я для тебя вообще никто! – разошелся тот пуще прежнего. – Если у меня простой «Гольф», так я для тебя вообще не человек?
– Да что тебе от меня нужно? – спросил Герман, недоуменно разглядывая скандалиста. – Ты меня, наверное, с кем-то перепутал...
– Ни с кем я тебя не перепутал! Ты мой «Гольф» поцарапал! Гляди, на бампере вмятина и на дверце царапина...
– Слушай, мужик, мне с тобой лясы точить некогда, у меня времени свободного нет! Я твой дерьмовый «Гольф» в глаза не видел...
– А, вот ты, значит, как! Не видел, говоришь? А у меня, между прочим, свидетели имеются...
Пока Герман разбирался со скандальным незнакомцем (в котором нетрудно было узнать Леонида Платоновича Воронова), к его машине с пассажирской стороны подкралась Юлия. Она открыла дверцу, Вероника выскользнула наружу, а Юлия вместо нее устроилась на сиденье.
– Будь осторожна! – шепотом предупредила ее Вероника. – Он едет на тот самый ритуал, где собирается принести тебя в жертву.
– Ой! – пискнула Юлия. – Не хочу, чтобы меня приносили в жертву! Может, можно как-то без этого обойтись? Я боюсь...