Таблетка от понедельника
Шрифт:
– Кто там? Ну кто?
– Горсвет. У вас за электричество не уплочено.
– А? Что? Вот же платёжки, – личинка начинает перебирать квитанции.
А Руконожка уже прогрызает кору и хрум-хрум насекомое.
P. S. Народность мальгаши, обитающая на Мадагаскаре, очень боится маленькую Руконожку. И даже не произносит её название вслух: а вдруг услышит? Придёт, постучит, а у них за свет не уплочено!
С точки зрения Крита
Тезей бессовестно
А когда у него отобрали визу и выгнали домой, стал рассказывать всякие небылицы про Крит и дочку главного судьи Ариадну. Больше его на греческие соревнования не приглашали.
Оформление
– Что вы творите?!
– Оформляю стол для ужина.
– Зачем, скажите, зачем вы выложили из овощей домик?
– Так новоселье отмечать будут, он должен символизировать.
– А из креветок вы что сделали?
– Ну, мне сказали, что дама, заказавшая ужин, любит Париж. Вот я и сделал копию Эйфелевой башни.
– Из креветок? Понятно. А что это?
– Жареный поросёнок.
– Зачем он танцует?
– Пляской он символизирует радость и веселье.
– В розовой юбке?!
– Не вижу проблемы.
– А я вижу. Идите-ка сюда.
Директор ресторана подтащил оформителя к двери и в щёлочку показал соседний зал. Там собирались гости, пили шампанское и слышался хохот хозяйки вечера – полной дамы в розовом платье.
– Она подумает, что это намёк! – прошипел директор.
– Ай момент!
Кулинарный оформитель бросился к столу. Сорвал бумажную юбочку и уложил поросенка на блюдо с зеленью в фривольной позе.
– Вот! Теперь он загорает.
– Издеваетесь? Она владелица сети соляриев.
– Так и отлично! Он будет символизировать её клиентов. Богатых и довольных.
– Вы…
Договорить ему не дали. В зал стали заходить гости, а впереди шествовала хозяйка в розовом. Никакого символизма никто не увидел. Еду смели, не обращая внимания на форму и намёки. Кулинарного оформителя отправили работать в прачечную при отеле, где он смог устроить уже настоящий скандал. Но это совсем другая история.
Собачьи сны
Дрессировщик
– Здравствуйте, мои милые, – мужчина в красном халате ласково улыбнулся.
– О нет!
– Снова он!
– Отдохнули? Покушали? – спросил гость с неподдельной заботой.
– Кто-нибудь, вызовите полицию!
– Начинаем нашу репетицию, – из кармана халата мужчина достал флейту.
– Алё! Мужчина! Вы что, слепой? Какие ещё репетиции?
Не обращая внимания на возражения, гость взял несколько протяжных нот.
– Настраиваемся. Первый номер – прыжки через кольцо.
– Мужчина! Вы не понимаете? Мы черепахи. Че-ре-па-хи! Какое кольцо? Какой номер? Нас нельзя дрессировать.
– Давайте, мои хорошие, по одной. Не спешите, у вас всё получится.
– Нет, не надо…
Дрессировщик установил кольцо почти у пола.
– Сначала на маленькой высоте. Надо привыкнуть. Ну, смелее.
Черепахи, уставшие возражать, построились в колонну и двинулись к кольцу.
Апельсин
Мне подарили апельсин. Я был маленький, а он огромный. Оранжевый шар, похожий на солнце, лежал у меня в ладошках. Тяжёлый, сияющий, удивительный. Яркое совершенство. Никогда раньше я не видел ничего подобного.
– Давай я тебе его почищу, – сказала мама.
Что? Зачем?! Разве идеал нуждается, чтобы его чистили? Я не знал, как это объяснить. Мама взяла апельсин из моих рук, надрезала и сняла кожуру. Разломила и положила на блюдечко с нарисованными котятами.
Дольки лежали кругом, как волшебный цветок. Апельсин, волшебнейшая из вещей, стал ещё чудеснее. Ещё совершеннее, потрясая детское воображение. Я смотрел на него, не в силах решиться попробовать.
– Апельсин! Хочу!
Ко мне подбежал двоюродный брат. Почти взрослый, почти на пять лет старше меня. Схватил дольку и сунул в рот. По пухлым губам потек сок.
Совершенство ускользало у меня из рук. Я чуть не разрыдался, держа в руках блюдечко. Ведь это моё солнце, мой апельсин! Брат потянулся снова.
Я бросился бежать. Прижимая к груди блюдце, боясь уронить, со слезами на глазах. Пытаясь защитить удивительное чудо.
В комнате бабушки я спрятался под стол. Свисающая до пола скатерть укрыла меня. Там, в полутьме, я долго сидел над чудом. Брал по одной дольке и клал в рот. Солнечный вкус растекался по языку, неземной, похожий на прохладный ветер в жару.