Таблетки для души. Истории для тех, кто странствует в поисках счастья
Шрифт:
Пес спокойно смотрел на нее, не двигаясь с места. Затем, чтобы объяснить непонятливой дурехе, что он хочет, подошел и легко боднул ей под колени мохнатой головой. До Маруси дошло, что на прогулку пса поведет она.
Кляня в душе свою мягкотелость, натянула спортивки, куртку и побрела на улицу. Миску пес оставил. Значит, вернется.
Прогулка была смешная, так как они с псом поменялись ролями: Марусю выгуливал пес. Он уверенно побежал за дом, постоянно оглядываясь, а она плелась следом. Там, куда он ее завел, она еще никогда не была. Оказывается, пустырь за домом какой-то «мичуринец»
Уходя на работу, она с сомнением посмотрела на лохматого гостя. Как он один, целый день? Но выхода не была. Замок в дверях щелкнул, Маруся медленно прошла под окнами, прислушиваясь. За стеной была тишина.
Зато, когда отошла от дома и оглянулась, то не поверила глазам: в окно на нее смотрел Пес, упершись лапами в подоконник, и улыбался.
На работе первым делом залезла в компьютер и стала просматривать объявления: «Потерялся…». Но здравый смысл подсказывал, что псина бездомная и искать хозяев – пустая трата времени. Поэтому она быстро переключилась на клички. Собаке надо было придумать имя. Нельзя же, чтобы человек… Стоп! Она что, совсем сбрендила? Какой человек? Это просто пес. Так вот, нельзя же, чтобы пес жил без имени…
Кличек было море. Но все какие-то заумные…
Вечером она впервые торопилась домой. За 10 минут до конца рабочего дня с нетерпением стала посматривать на часы. Наташка, соседка по кабинету, подводя губы, с усмешкой заметила: «Свидание, что ли?» Маруся покраснела. Не объяснять же, что дома ее впервые ждут. И кто? Рыжий, немытый, кудлатый пес.
Молчание было воспринято как подтверждение. И шуточки летели вслед, когда она неслась по лестнице, чтобы успеть на автобус.
Уже почти доехав до дома, вспомнила, что в холодильнике пусто, а пес голодный. Заскочив в универсам, набрав мясопродуктов гостю и готовых котлет себе, в ускоренном темпе рванула к дому. Открывая дверь, услышала поскуливание. Пес, лизнув ей руку, проскочил в дверную щель и… исчез.
Подождав минуту у открытых дверей, Маруся вздохнула и пошла переодеваться.
– Какая я дура… – ругала себя Маруся и вдруг заметила, что в носу непривычно щиплет, – Почему всем доверяю? Вот даже пес и тот обманул. По лицу медленно потекли редкие слезы. Она не плакала лет пять, с тех пор, как стала жить одна. Зачем плакать, когда этого никто не видит? А тут слезы лавиной накрыли, как водопад. Маруся бухнулась на кровать и заплакала горько и громко. Тело сотрясалось от рыданий. Но вдруг шершавый теплый язык ткнулся в щеку, в ухо, облизал лицо.
Маруся открыла глаза. Пес запрыгнул на кровать и лизал красное соленое лицо Маруси, и это было так непривычно и щекотно, что Маруся зачихала и засмеялась одновременно. Прижала к себе беглеца и почувствовала, что в душе что-то щелкнуло, как будто дверца приоткрылась. Засмущавшись своей сентиментальности, сказала строго:
– Слезай, грязнуля,
После царского ужина был «банный день». Потом Маруся долго фенила и расчесывала шелковую шерсть удивительно яркого алого цвета, который «вымылся» из-под пыли и грязи. А пес благодарно закатывал глаза и протягивал лапы.
– Как же тебя зовут? Такого красавца.
А он действительно стал красив, понимал это, встряхивал гривой и горделиво посматривал на себя в зеркало.
– Для Цезаря – ты мелковат, для Шарика явно породист…
В это время пес сделал круг по комнате и поклонился, как в цирке, положив голову на передние лапы, взмахнув шикарным хвостом-веером.
– Да ты циркач! Рыжий, как Никулин – король ринга! – засмеялась проделке пса Маруся.
Пес радостно заскакал вокруг, лизнул руку, опять сделал круг, встал на задние лапы, затем отвесил поклон.
– Будешь Никком?
Пес в ответ радостно вильнул хвостом.
Так появилось Имя. Пес имя принял и моментально вскидывал глаза, стоило Марусе произнести кличку.
В этот вечер миска, с которой Никки надолго не расставался, переместилась на коврик перед кроватью Маруси. Пес, перед тем как занять новое место для сна, вопросительно посмотрел на хозяйку. И только получив разрешение, улегся, обняв лапами свою святыню. Ночью он тихо посапывал. Маруся улыбалась. Она была не одна.
Неделя пролетела удивительно быстро. Маруся с восторгом узнавала все новые и новые привычки своего друга, хохотала над шалостями.
Особенно ей нравились вечерние прогулки. На прогулках дорогу выбирал Никки, каждый раз поражая ее. Пять лет прожив в этом районе, она знала только один маршрут: подъезд – остановка. Оказалось, что в пяти минутах ходьбы – лыжный стадион, летом используемый как парк. Ближе к дороге – огромный теннисный павильон, из которого разносятся азартные гортанные звуки. Чуть дальше лесопарк, пляж, коттеджный поселок.
Вернувшись с прогулки, Маруся перед сном читала или смотрела кино. И наслаждалась… Совсем по-другому читается книга, когда рядом лежит и греет твой бок теплый, мягкий доверчивый друг.
Как только Маруся начинала шуршать страницами, Никки засыпал и смешно похрапывал, дергая во сне лапами.
А вот фильмы Никки смотрел с увлечением. Реагируя на громкие звуки и движения, заметив волнение хозяйки, он неожиданно вскакивал и лизал ее в нос.
В один из таких вечеров, когда фильм уже подходил к концу, ночную тишину квартиры разрезал резкий звонок. Никки мягко и бесшумно спрыгнул с кровати и исчез в темноте прихожей. Было слышно, как он втягивает носом запах из дверной скважины.
Пес не рычал и не гавкал. Маруся, открыв дверь, удивилась. На пороге стоял старый знакомый. Вернее, ее знакомый по «оконным» гляделкам – тот рассеянный блондин. В руках мял сверток.
– Вы меня простите, но у вас собака появилась. Вижу, как гуляете. А завтра «отлов» приезжает. Я тут кое-что принес. Необходимое.
Маруся взяла сверток.
– Может, чаю… – неуверенно протянула.
Но молодой человек замахал руками и скрылся в темноте подъезда.
– Вот опять лампочка перегорела… – растерянно пробормотала Маруся ему вслед.