Табор уходит в землю

Алов Константин

— Знаю, — помрачнел Зимин. — Я знаю гораздо больше. Я знаю пути перевозки и места хранения наркотиков, знаю кто и когда будет их передавать. Но сделать ничего не могу. Поэтому и прошу вашей помощи.

Крюков понизил голос и перешел на "ты".

— Слушай, Зимин, здесь не место обсуждать такие темы. Если у тебя есть какие-то доказательства, тащи. Оставь мне свой номер телефона, как окопаюсь, позвоню.

— Договорились, — Зимин пожал Крюкову руку. — А теперь быстро уходи.

* * *

Крюков

расслабленным, но быстрым шагом удалялся от милиции. Хвост он заметил сразу. В привычной обстановке он сбросил бы его в пять секунд, но здесь все было чужим и незнакомым.

Крюков понимал, что его выход на свободу — это результат плохой информированности и несогласованной работы разных звеньев подчиненной Папе преступной организации. Ребята мало знают, но быстро учатся. Пока они только пасли его, но в любой момент могли получить команду на задержание.

Крюков прибавил шаг. Преследователи тоже заторопились. Теперь они уже не прятались. Значит команда "фас" прозвучала, дело за исполнением.

Крюков свернул за угол и почувствовал сильный рывок за руку. Реакция не подвела. Он автоматически прыгнул в ту сторону, откуда пришла опасность и оказался в щели между двумя киосками. Перед ним была девчонка лет пятнадцати.

— Дуй за мной, — прошипела она и протиснулась дальше в щель.

Крюков автоматически двигался за ней следом. Девчонка открыла дверцу одной из палаток, затащила Крюкова внутрь и захлопнула дверь за ним. Потом сдвинула в сторону большую коробку.

— Поднимай!

— Что? — не сразу понял он.

Но тут же догадался. Палатка стояла над люком канализационного колодца. Крюков откинул его крышку, девчонка скользнула вниз. Ну прямо радистка-пианистка Кэт. Он последовал за ней. Спускаясь по скобам колодца, он услышал как крышку сверху поставили на место.

Внизу оказался сухой коридор, вдоль которого тянулись трубы и кабели. Потолок был достаточно высок, чтобы идти не горбясь.

— Система гражданской обороны, — объяснила девчонка.

Она уверенно вела сыщика по лабиринту ходов. Потом также уверенно остановилась и указала вверх.

— Лезь, открывай.

Крюков подчинился.

— Надеюсь мы вылезем не посреди проезжей части? — поинтересовался он сам у себя.

Похоже было, что девчонка знала, что делает. Так и оказалось. Они выбрались из люка в глубине тенистого дворика. Опер воодрузил люк на место и перевел дух. Девчонка тоже, видимо, устала. Она уселась на штабель забытых строителями труб. Теперь Крюков смог рассмотреть ее.

— Ты Юлька? — спросил он.

— Да. А откуда вы меня знаете?

— Встречались когда-то. Ты была вот такой, — опер развел большой и указательный пальцы, обозначив вершок. — С тех пор ты немного выросла. Я тебя сразу не узнал. Как ты меня нашла?

— Я

пряталась в больнице у Светланы Павловны.

— Это не та молодая красивая докторша, которую я чуть не подстрелил? — уточнил Крюков.

— Она самая. Мы с ней вместе отца прятали.

— И где он теперь?

— В гинекологии. В отдельной палате.

— А его там не найдут?

Юлька отрицательно покрутила головой.

— Исключено. Они там еще раньше все перерыли. А потом рядом с ним в соседней палате жена нашего главного мента лежит. Тот возле нее милицейский пост поставил. Хватит сидеть, пошли. Вас…

— Давай на "ты". Не люблю неточных формулировок, — поправил ее Крюков.

— Хорошо. Тебя везде ищут. Я нарочно возле ментовки околачивалась. Когда вас… тебя увели из больницы, я дозвонилась до Морозенка и заставила его кинуть маляву брату. Тот как раз в ментовке парился. Это помогло?

— Я тебе жизнью обязан, — признался Крюков, но Юлька, похоже, не поверила. — А куда мы сейчас идем? — спросил опер.

— Есть тут одно тихое место.

Тихим место поразило Крюкова вонью мочи и уксуса. Наметанным глазом он сразу определил, что за дверью Скутера скрывается притон наркоманов.

Дверь открыл хозяин. Юлька не видела его с тех пор, когда оставила бездыханным на полу. Отсюда и начались ее злоключения.

— Ты живой? — поинтересовалась она.

— Хрена ли мне будет, — проворчал Скутер. — Я бессмертный. А это кто с тобой?

— Друг, — отрезала Юлька. — Ему пару дней перекантоваться надо. Морозенок все еще у тебя?

Скутер отодвинулся в сторону, освобождая проход.

— Здесь он, куда денется. Третий день зависает. Кумарит его сейчас. Слышь, друг, у тебя как с бабками? А то мы сухие как две жопы младенцев в памперсах.

Крюков полез в карман.

— На марафет не даю принципиально, только на выпивку.

— Бычий кайф, понимал бы что-нибудь, — презрительно скривился Скутер, но деньги взял, ушел в комнату и там принялся орать.

— Подъем, Морозило, тебе идти за "Клинским"! Возьмешь литр "Мэрской" и пожрать. У нас гости.

Юлька провела Крюкова в дальнюю комнату. Здесь было почище, на обшарпанной полке чудом сохранились книги — "Мать" Горького, "Приключения Карика и Вали" и восемнадцатый том из собрания сочинений Ленина.

Юлька вышла в коридор и вполголоса давала инструкции Морозенку. Крюков полистал труды "самого человечного человека": "Успехи американских рабочих", "Обновленный Китай", "Русские и негры", "Свободная наличность". За девяносто лет ничего не изменилось.

Проинструктировав Морозенка, Юлька вернулась в комнату и оторвала сыщика от статьи, в которой вождь мирового пролетариата доказывал, что в русских больше рабства, чем в неграх. Крюков отложил книгу.

— А теперь рассказывай все подробно, — велел он.