Табу на чувства
Шрифт:
А я только собиралась ей ответить, как в палату вошел Касьян.
— А, это ты, — совсем некультурно фыркнула баба Тома.
Кас решил оставить без внимания это замечание.
— Если вы обе готовы, то можем ехать.
Мы спустились вниз. Касьян помог бабушке забраться на заднее сиденье, я устроилась рядом с ней. Прижалась к ее боку, мне нужно чувствовать, что с ней все хорошо.
— Куда мы едем? — спросила баба Тома, как только Кас выехал на дорогу. — Надо было позвонить Машке сказать, что у нее переночуем.
— Я везу вас к себе, будете жить там.
— Ты, что
Я тихо прыснула со смеха. Это нервное.
— Я не указываю, а ставлю перед фактом, Тамара Георгиевна, — спокойно ответил Касьян.
Бабушка набрала в легкие побольше воздуха, но Кас не дал вставить ей и слова.
— Но, если Вас что — то не устраивает, то я всегда могу отвести Вас обратно в больницу.
— Хитрый жук! Вези давай к себе. Вот в мое время, честные женщины не ездили по хаткам мужчин!
— Как хорошо, что мы живем в современном мире, — улыбнулся Кас и тут же посерьезнел. — Расскажите, что Вы помните о пожаре?
Я почувствовала, как сердце пропустило удар и все внутри сжалось от предвкушения. Сейчас мы узнаем, что было на самом деле…
— Да, что я могу рассказать? Я уже все рассказала полиции. Сидела дома, ждала, когда Вероничка придет из магазина. Потом решила пойти прилечь, пока чайник закипит. Только легла, видимо кимарить начала, тут слышу, как разбилось окно и на ковер что — то упало! А через секунду все полыхать начало. Я схватила телефон и вызвала пожарных. Пыталась рассмотреть в окне, кто поджег, но ничего не увидела, потому что задняя часть дома снаружи тоже вся полыхала. Все случилось за считанные секунды. Я пыталась спасти документы на себя и на дом, начала засовывать в карманы халата, а выбраться уже не могла. Хорошо, что пожарные так быстро приехали, а то остались от меня бы одни рожки, да ножки, — под коне пошутила баба Тома.
А я не выдержала и всхлипнула, снова стиснула женщину в своих объятиях.
Касьян был прав. Это поджог… И это может быть Павел.
Вскоре баба Тома уснула. Я встретилась глазами в зеркале заднего вида с Касьяном.
— Я звонил другу из полиции, Павла нет дома. Жена не знает где он. Они сейчас пробивают записи с камер наблюдения, — тихо сказал мужчина.
— Ты думаешь, что это он?
— Я не думаю, я знаю.
Когда подъехали к жилому комплексу Райхеля, я легонько растолкала бабу Тому, чтобы она проснулась. Мы поднялись в лифте и зашли в квартиру. Я немного задержалась на пороге. Душа снова ныть начала. Столько воспоминаний связано с этим местом. Все кажется таким родным и таким чужим одновременно…
— Располагайтесь, Вероника, покажи все, а я пока поставлю вариться кофе.
А у меня ком в горле встал, я даже ответить не могла, просто кивнула. Как тяжело вернуться сюда. Если бы моя воля, то я бы больше никогда не преступила порог этой квартиры… Я должна быть благодарна Касьяну за все, и я благодарна, но мне пока очень больно…
Я показала бабушке, где мы будем спать, она пошла в ванную. Я открыла сумку и достала вещи, что взяла из дома, их ничтожно мало. Пара халатов бабули и несколько моих вещей. Положила на кровать халат, чтобы бабушка переоделась, а сама пошла на
Зашла на кухню, Кас стоял ко мне спиной, смотрел на город. Он медленно повернулся и посмотрел на меня. В глазах столько ничем неприкрытых эмоций. Почему же ты не говоришь их вслух?
— Я… Хотела сказать тебе спасибо за все. Я очень ценю все, что ты сделал для нас. У меня пока нет возможности, но я все возмещу…
— Хватит. Я больше никогда не хочу слушать, что ты что — то мне «возместишь». Все что я делаю — это ради тебя, — сказал мужчина.
Я растерялась и не знала, что ответить на это. Так, только спокойно. Дыши Вероника и не строй никаких воздушных замков.
— Спасибо. Я… Правда, я очень благодарна.
— Я знаю, Мышка, — он внимательно смотрел на меня.
А я на него в ответ. Во мне все тянулось к нему. Он словно магнит, притягивает к себе и не отпускает. Касьян такой надежный, с ним так легко. Я обо всем вокруг забываю, когда он рядом. Вот и сейчас, я чувствую, как нутро дрожать начинает. Еще секунда и стена, та, что я возводила вокруг сердца, — рухнет. Жизнь с ним — бесперспективна, но без него — это не жизнь. Я люблю его и не могу без этого мужчины. Он настолько родной, уютный… Мой. Это какая-то пытка быть вдали друг от друга. Мне больно при каждом вдохе.
Я чувствовала, что сейчас сдамся. И плевать на свою гордость, принципы, желания, лишь бы рядом был.
— Касьян, я…
Но я не успела ничего сказать, потому что на кухню вошла баба Тома. Она надела приготовленный мной халат и воинственно смотрела на Касьяна. Женщина села за стол, словно хозяйка квартиры.
Ой, что же сейчас будет…
— А теперь скажи мне, милок, ты какого черта Вероничку мою обидел?!
19
Касьян
— А теперь скажи мне, милок, ты какого черта Вероничку мою обидел?! — грозно спросила бабулька, сверкая на меня глазами.
Я едва не засмеялся. С таким воинственным противником я еще дела не имел.
— Думаю, Тамара Георгиевна, наши отношения с Вероникой касаются только нас, — сказал, как можно лояльней.
Терпеть не могу, когда лезут в мои дела. Если бы на месте Тамары был бы мужчина, он бы больше никогда не задал мне такой вопрос. Но, женщину, мой тон и внешний вид совершенно не впечатлил. Она фыркнула и скрестила руки на груди. Я отметил, что она очень бледная, надышалась дымом, лежать нужно, отдыхать. Но уверен, если я об этом ей скажу, то в меня полетит первое, что лежит у нее под рукой.
— Ты мне зубы тут не заговаривай. Задала вопрос — отвечай!
— Баба Тома, — послышался мягкий голос Вероники.
Женщина шикнула на нее.
— Не бабтомкай! Сама себя защитить не можешь — я защищу. Ирод этот довел! Неделю ничего не ела, в кости превратилась, а тут ты глянь, прискакал рыцарь, грёб твою мать.
Ника замолчала и виновато посмотрела на меня.
— Я думаю, — предприняла она еще одну попытку, но бойкая старуха ее тут же оборвала.
— Раньше надо было думать, краса моя. А теперь иди в комнату и дай взрослым поговорить.