Табу
Шрифт:
– Мы ели. Готовь на себя.
Мои руки на секунду застыли в воздухе, а потом продолжили резать хлеб.
Сережа еще некоторое время потоптался сзади, выдохнул и вышел.
Я положила нож и не двигалась до момента, пока мальчишки не закричали от двери “Пока, мам! Мы на рыбалку!”
Поцеловала сыновей на прощание, встретилась с мужем долгими взглядами и закрыла за ними дверь.
Почему, как только я приняла твердое решение, начали перемены? Причем, я в них не верю. Сережу никогда надолго не хватает. Он, как мячик, запущенный
Только вот я уже не могла собрать чемодан.
Испугался Сережа из-за моего отсутствия дома или из-за чувства вины, он поехал выполнять такое заветное желание ребят. Впервые за много лет!
А вот вторая половина все повторяла: “А, вдруг?”Я разрывалась на части. Одна половина меня говорила, что все это не серьезно. Что Серениной инициативе всегда хватает на две недели, не больше. Что скоро все вернется на круги своя, и мне будет только больнее.
Вдруг, мозги встали на место? Вдруг, он так испугался меня потерять, что готов изменить себя? Ведь без подсказок понял, что надо делать – повез на рыбалку. Не спал, не стал дальше пить.
Пришло сообщение от Скалы:
“Как дела? Все в порядке?”
Я выглянула в окно, поддавшись импульсу. Машина мужчины все еще стояла внизу.
Он как чувствовал, что я хочу уйти от мужа. Словно ждал, чтобы подвезти нас с мальчишками. Или я хочу так думать?
Я ответила:
“Все хорошо”.
Отправила, а потом порывисто написала:
“Как сам?”
Мне хотелось тоже проявить заботу о таком большом человеке. Теперь я знаю, почему у него такая большая комплекция – чтобы вместить большую душу. Он умел поддержать действием и жестом намного больше, чем словами. Хотя и говорил тоже правильно. Только я давно разучилась верить тому, что вылетает изо рта. Для меня имели вес только поступки.
И сейчас он стоял внизу, потому что беспокоился. Меня тянуло вниз неведомой силой. До слез.
Хотелось послать к черту завтрак, спуститься к Скале, сесть в машину и выговориться. Спросить совета.
Почему-то верилось, что он не откажет.
Но я не имею права так сделать. Я замужняя, с двумя детьми. Только не тогда, когда Сережа увез мальчишек исполнять мечту.
“Плохо без тебя” – пришло мне в ответ.
И я села на стул.
Это было недвусмысленно. Скала показывал заинтересованность.
Его дом, его сад, он сам – мне нравилось все. Но жизнь этого мужчины – словно дорогая вещь в брендовом бутике – была мне сейчас не по карману. Я не должна даже ходить вокруг витрины, не говоря о том, чтобы примерить на себя.
Если Скала внизу, значит, он видел, как Сережа с мальчишками отправились на рыбалку. И он однозначно выразил свой интерес сообщением. Он ждет от меня решительных действий или слова, которых я дать не могу.
Не сейчас.
Я отложила телефон экраном вниз, ничего не ответив. А потом поняла, что так нельзя. Я не люблю эти игры с чувствами, мой мир
Я схватила мобильный и импульсивно отправила сообщение:
“Уезжай”
Скала
Вцепился в руль и просто оторвал его, получив гайков в лоб. Вышел из машины, не закрывая дверь, сжимая одной рукой баранку, а второй – злое бессилие.
Я никого не видел. Двигался по наитию, зная, что если остановлюсь – обернусь. Город в ответ гудел возмущением, которое я замечал лишь краем сознания. Я что-то пнул, в кого-то врезался, а потом улетел кубарем в подземный переход, не выронив ни руль, ни бессилие.
Дальше помню вспышками. Ослепительный свет фар. Кто-то матерился прямо в ухо так, словно пытался докричаться до противоположного конца Земли. Кто-то пытался вырвать руль из рук.
Запах дыма ударил в нос. Перед глазами замелькали языки пламени, и я медленно стал видеть что-то кроме огня.
– Скала! – звали меня совсем рядом, но я не хотел думать, кто это.
Я снова видел только языки пламени. Зверь отступил в опаске, а человеческая часть меня нашла в танце огня спасение. Он горел вместо меня, за меня, вместе со мной. И пока не стлел последний уголек, я не отрывал глаз.
А после смог поднять взгляд. Знакомый костер лобного места в клане Бродячих. Рядом все мужики. Сидят, молчат, смотрят на меня с сочувствием, несмотря на заживающие синяки на лице. Они уже фиолетово-желтые, без отека, а это значит, что получили их часа два назад. Получили все.
Я посмотрел на свою кулаки.
– Простите, парни, – выдавил я, мой голос хрустел.
Все были побиты мной. Я вспоминал эти кадры урывками. Меня пытались скрутить. Видимо, чтобы привезти в клан и в чувство. А вытащил меня только огонь, которого любой зверь боится на интуитивном уровне.
Я вспомнил, как Нина оказалась в моем саду. Как снесла забор и меня. Она ощущала то же самое?
Как она справилась со всем одна? У меня есть ребята, а у нее только ответственность, которой не поделиться.
Я посмотрел на бродячих.
– Спасибо. – Я заглянул в глаза каждого.
И увидел понимание и жалость. Лучше бы не видел последнего.
Я опустил голову, не в силах больше делать ничего. Не двигаться, не говорить. Положил руль себе под ноги, оперся локтями о колени и сцепил руки в замок.
Земля была черной. Воображение огнем нарисовало на ней слово “Уезжай”.
В голове было пусто, словно мои эмоции отключили от перегрузки. Я просто смотрел в землю, опустив голову. Время неслось. Рассвело. Солнце разогрелось и стало жарить лысину. Припекло. И вот тогда я поднял голову.
Все так и сидели рядом со мной абсолютно молча. И это было важнее тысячи слов. Без единого слова поддержки я наполнился ею так, что смог встать и пойти.
– А руль? – крикнул вслед Тень.
– Я возьму твою машину? – в ответ спросил я.