Табун из облаков
Шрифт:
В сетях запутаться возможно,
И маски надевать не сложно,
Но право это всё пустое!
Ведь женское не спрячешь естество,
Под стрижкою затылка твоего!
В путь…
Вот допустим, жил человек в провинции, в маленьком городке, где жили его родители, где прошло его детство, где он учился, любил и существовал, где его друзья и его дом. И всё вроде
Плитка серая, плитка красная, ели-елочки, купола.
По Базарной площади я шагал, а пришёл в конец Октября!
Городишко мой новозыбленький, да чего ж ты мне надоел,
тихим омутом затянул меня, суетой своих бренных дней.
На погостах твоих частокол крестов, где родня моя полегла
и остался один я, как перст один и седеет уже голова.
Как же хочется в руки мне взять топор и крежастой доской забить
окна дома отчего моего и дорогу прочь проторить.
Зашагать с котомкою за спиной по росным, заливным лугам,
и пойти-дойти в даль, на самый на край земли, где во снах своих я летал....
Местечко
Медвежий угол на Руси, среди болот и рек,
в лесу дремучем заложил в изгнание человек.
Он был в расколе обвинён, по широте души,
не смог он щепотью сложить карузлые персты.
Собрав пожитки и родню, с толпою бедолаг,
он отчий дом оставил свой с слезою на глазах.
Скрижали старые вели в раскольников обоз,
и образ мироточил тот, что инок малый нёс.
За веру и покой отцов страдали мужики,
и бабы выли по лесам, стеная от тоски.
Прошли не мало истоптав тропинок ход"аки,
пока монах не указал низину у реки.
Там он велел им возвести часовню из сосны,
и крест восьмиконечный встал как знак конца пути.
В местечке нашем тишь да блажь, погосты да кресты,
четыре церкви вековых осталось из восьми.
Старообрядцы обнеслись оградою стальной,
и прячут от мирян свой быт с надеждой на покой.
Местечко наше хорошо для созерцания дней,
текущих с вялую тоской под сенью тополей.
Столичный лоск от нас далёк,
и едут мужики собрав пожитки в узелки на дальние посты.
21.03.2018г.
*ход"аки – повседневная обувь простолюдина, сапоги из одного куска грубой кожи.
Табун из облаков
Под кучевыми облаками, на солнцем залитом лугу,
Играя гривою с ветрами, мой конь стреножен под узду.
Он молод, полон сил и статен, огонь горит в его глазах,
И пар упругими струями шипит в его
Гнедая масть, лосниться шкура, упругий круп и нрав крутой,
Зовёт меня лететь до края земли чудесной и родной.
Могучий конь, стрижёт ушами, фырчит и хлопает хвостом,
От не терпения вольной скачки за табуном из облаков.
По городу
Загребая шагами улицу,
под мелодию Malibu,
я в толпе один путешествую,
от Восстания на Неву,
Я люблю этот город благостный,
В золотых шатрах от Петра,
с голубою душой не замазаной,
и свободою в головах.
Я не люблю своих часов…
Я не люблю своих часов, спортивный рыжий "Tissot",
Где за рубиновым стеклом две механические стрелки,
бездушно и неумолимо,
Как счётчик не оплаченный в такси,
отсчитывают равномерно простой моей души…
Их равномерный ход стремителен и вечен,
и чёток и трагичен каждый шаг,
Две стрелки кольцами стирают жизнь мою, по кругу
и гонят дни и годы второпях…
За моим окном в субботу
За моим окном в субботу,
Дождь кружит по серым лужам
И берёзы сбросив листья не прикрытые стоят.
На машинах зябкий иней и земля уже ждёт снега,
Все в предчувствии морозов и грядущих холодов.
Я поменял ориентацию…
Забивая пальцами клавиши, мега слов исчерпав запас,
Я как гей к чертям меняю ориентацию, обнимая свой серебряный Mac.
Наши сети слились в единые, мы пронизаны ритмом одним….
Не ругайте меня любимые, что мы ночи проводим с ним.
Посвящён во всё мое тайное, я читаю ему стихи,
И железка мне скажет ласково:
– Почитай ещё, не молчи…
По следам Евгения Онегина…
Друзья мои, друзья моих друзей,
как много их промчалось прошлых дней!
Мы были молоды: дружили и любили,
мечтания юности, стремления нас влекли.
Нам горы были не равны,
и равных не было в пирушках
за кружкой пива и с подружкой....
Но годы шли, порывы изменились,
на нас рутина, дети навалились,
долг перед Родиной, и прочие долги…
"Друзья" укрылись на чужбине,