Таежная история
Шрифт:
Угу, конечно, хорошая отговорка! Кто-то, похоже, приревновал.
— «Кто любит вслед чужой любви, тот жаден. В нем завистью зажжен сердечный пыл; Кто сам себе блаженство не сулил, к чужому счастью остается хладен…»- процитировала средневекового поэта, высмеивавшего такую же «собаку на сене», проигнорировав гневный взгляд келемахха.
— Ты ничего не понимаешь, Лана, — эдерец перехватил обе руки и усадил меня к себе на колени. — Ты думаешь, я сорвался из-за того, что Дон крутиться вокруг тебя?
Наши лица оказались вровень, и я могла любоваться чудесными глазам и «боевыми» синяками капитана. Он отобрал капсулу и осторожно поглаживал
— Думаю, тебя задело, что Донован не испугался своего статуса и трудностей, которые якобы возникнут, и решил всерьез за мной приударить, — проговорила я.
Не иначе бес мне шепчет в уши. Его успокоить нужно, а я наоборот…
— Дон много на себя берет, — поджав губы, проговорил эдерец с затаенной яростью и дернулся в сторону двери.
Испугавшись, что он сорвется и полетит добивать несчастного, я обвила его шею руками, погладила пальцами напряженный затылок и прижалась к здоровой щеке.
— Рау, мне не нужен Донован, мне нужен… ты, — прошептала ему в ухо, чувствуя, как мышцы напряглись под моими пальцами. — Зачем мы улетели из леса? Там было так хорошо.
— Даже когда в окно полез медведь? — так же тихо со смешком ответил капитан, обнимая в ответ.
— Особенно когда полез медведь, — ласково провела по короткому ежику мягких волос.
— Хочешь вернуться? — мужчина затих, закаменел телом в ожидании ответа.
Тишина зазвенела напряжением, готовым вот-вот взорваться. Я коснулась висков, ощутив под подушечками пальцев плотные и выпуклые, как родинки звездочки татуировки. Провела по острому кончику уха, чуть задела мочку. Мужчина прикрыл глаза и издал едва слышный стон.
— Только с тобой, — выдохнула признание, наплевав на все правила. — С тобой куда угодно.
— Лана, ты не знаешь…
— Нет, я как раз знаю, — разозлилась на упрямого келемахха и повернулась лицом, чтобы видеть его выражение. — Я репортер. Последние пять лет беру интервью у гастролирующих звезд, богачей и знаменитостей. Среди них достаточно Созидающих. Всегда ухоженная, вещи с иголочки, с обязательным обаянием, тонким чувством юмора, с неизменной изюминкой в вопросах. Некоторые «велись» на этот образ и делали предложение на одну ночь или любовницей на чуть дольше. Давали обещания, сулили возможности. Скинуть груз забот, пожить богемной жизнью. И знаешь, о чем я думала тогда?
— О чем?
— Как я устала и хочу домой в свой уютный и теплый мир. Мне не хватало любимого. Теперь я его нашла, — обняла его снова и прошептала, касаясь губами уха:- Не отталкивай меня, Рау.
Он рвано выдохнул, прижал меня крепче, с шумом вдохнул запах волос.
— Полетишь на Лавалику? Это курорт популярный у молодоженов, — шепнул спустя время, осторожно целуя шею и прикусывая мочку уха.
Быть не может! Это то, о чем я подумала?
— Если это предложение, то я согласна, — произнесла на одном дыхании, чувствуя как от ласк, растекается по всему телу нега желания.
— Пока оформят твои документы, поживешь у нас, — пальцы Керау расстегивали крючки на платье. — Узнаешь мою семейку поближе и передумаешь.
— Не передумаю, — шепнула, приникая к его губам.
Керау ответил жадно, требовательно, на грани боли. Нет ласки, нет узнавания, только жажда желания и голод. Глаза — два жерла расплавленного золота, в них только желание и страсть. Он еще не остыл от схватки с Доном, и вся ярость и сила бушующего в крови адреналина достается мне. Его рваное дыхание смешивается
Его рваные поцелуи ожогами гуляют по плечам и груди. Ладони больно сжимают мои ягодицы, притискивая к напряженному паху. Все тело опаляет жаром. Низ живота горит от давно сдерживаемого желания. Керау замирает, прижимается щекой к виску, тяжело дышит, что-то торопливо шепчет на незнакомом языке.
— Рау…
В едва слышном выдохе желание, просьба, обещание. Глухой, яростный рык в ответ. Губы впиваются жалящим поцелуем, безжалостно сминая мои. Пальцы, лаская, дразня, скользят по бедрам к кромке трусиков, касаются чувствительного местечка. Острое сродни электрическому разряду ощущение удовольствия заставляет тело выгнуться, навстречу откровенной ласке. Взгляд попадает в плен золотых глаз, моих личных солнц. Губы произносят мое имя. Каждая клеточка тела отзывается на звук голоса, признавая его власть. Был, есть, будет только он. Я шепчу признание, чувствуя, как тянущая нить напряжения лопается яркой вспышкой, и наслаждение разливается по телу, заполняя негой каждую клеточку.
— Капитан Керау Руми, через десять минут начальник базы, адмирал Таранди ждет вас на совещании у себя в кабинете, — как издалека доносится механический голос компьютера.
Глава 26
Глава 26
Кулак Керау встретил стену, мужчина тихо выругался, ссадил меня на кровать, поцеловал. Одеваясь на ходу, натянул куртку, скрывая царапины на плечах, бросил на меня быстрый взгляд вспыхнувший золотом и скрылся за дверью.
В теле еще не улеглись отголоски страсти. Мысли растекались. Коснувшись ноющих губ, заметила наливающиеся на бедрах и груди синяки, оставленные эдерцем.
Однако же темперамент у него! Чем тише омут, тем сумасшедшее черти! Да ты полон сюрпризов, Керау! Вроде признался в чувствах, но трактуй твои слова как угодно. Приглашение — это предложение стать парой? Или ничего не значит?
Заморочив себе голову окончательно, я решила довериться времени и ждать его действий. А пока разузнать то, из-за чего поспешно созвала совещание адмирал.
— «Эдера», всю доступную информацию по зондам гронов.
— Руслана, информация засекречена, — могла поклясться, что в голосе компьютера мелькнуло сомнение. — Но благодаря вам, вчера на границе Солнечной системы были обнаружены два зонда, направляющиеся к Земле. Анализ останков определил технологию гронов.
Я перестала дышать, переваривая услышанное, испугалась за беззащитных соотечественников, вспомнив рассказы Керау о беспощадных инопланетянах, проводящих политику геноцида против расы келемаххов.
— «Эдера», всю имеющуюся в базе информацию о гронах, — продолжила пытать электронный мозг.
Понимая, что после такой новости настроение испортиться не только у меня и продолжения романтической ночи не будет, сползла с кровати, разыскала верх от белья и платье. Стоя у зеркала, распутывала прическу и слушала характеристику технически развитой и сверх агрессивной гуманоидной расы и отчет по сводкам боевых действий.