Таежная история
Шрифт:
— «Мои глаза в тебя не влюблены, — они твои пороки видят ясно. А сердце ни одной твоей вины не видит и с глазами несогласно…»- ответила на недоумевающий и не верящий происходящему взгляд капитана.
— Шекспир, — прошептал Керау, на автомате определив автора, сразу растеряв свою злость. — Лана, почему?
— Мое сердце давно у тебя, — я закинула руки ему на шею, облизала губы, рассчитывая на поцелуй. — Этот подарок лишь напоминание о давно свершившемся факте.
Керау секунду молчал, обдумывая сказанное, золото радужки неожиданно сменила чернота.
— Там, на Бирату ты представляла
Разочарование сжало сердце, сдержав горестный вздох, отвернулась, злясь на упрямого капитана. Почувствовала, как коченеют ноги на морозе. Дернулась уйти, но руки Керау придержали меня за талию. Через тонкую ткань платья, отчетливо чувствовала, как они мелко вздрагивают. Мужчина ждал.
Чего? Заверений в вечной любви?
— А ты другую, и что с того? Андрей для меня давно ничего не значит. Не знаю, почему он оказался в видении, — разочарованно выдохнула и обиженно посмотрела на адмирала.
В такой момент меньше всего хотелось вспоминать о своих и чужих бывших. Я ему о чувствах, а он…
Сзади раздался глумливый свист, и несколько глоток дали нелестный комментарий трусливому поступку капитана, с которым я в эту минуту была полностью согласна. Облив злым взглядом подчиненных, Керау приласкал кулаком бок болида, варварским способом понуждая автомат распахнуть дверцу водителя.
— Садись, Лана, нас ждут дома, — он старался говорить спокойно, но напряжение вокруг него так и искрило. — Познакомлю тебя с братом. Рауль мой близнец. Он наверняка… тебе понравится.
Помахав на прощание команде поддержки, расстроенно наблюдавшей, как злой как черт Керау увозит меня на своем аэролете, нырнула в нутро местного «такси». Устроившись рядом с ним, почувствовала, как кресло тут же подстроилось под тело, и тепло от сиденья окутало озябшую пятую точку и лодыжки. Я оглядела странно пустой салон, отметив отсутствие каких-либо приборов для управления, и равнодушно пожала плечами на последние слова о брате, вызвав удивление во взгляде эдерца.
Глава 35
Глава 35
Керау, отдавая приказы автопилоту на эдерском, специально для меня снизил скорость полета, дав полюбоваться красотами моего нового мира. Я с жадностью первооткрывателя рассматривала открывающуюся панораму столицы.
Необычное зрелище. Такого на Земле не увидишь. Природа и архитектура Эдеры жили в полной гармонии. Благодаря низкой силе тяготения, но малому количеству солнечной радиации, все живое здесь стремительно тянулось ввысь, источаясь, приобретая хрупкость и своеобразное изящество. Ни одной прямой линии или угла. Деревья с тонкой серо-серебристой корой тянули озябшие ветви к равнодушному светилу, иногда мелькавшему крохотной алой точкой в разрывах облаков, и напоминали тонкие тополя Земли, но превосходили их высотой раза в два. Кустарник, припорошенный «седым» мхом, напоминал низкорослый тундровый и стелился совсем близко к земле. Керау объяснил это и странные завихрения узоров снежной поземки на поверхности почвы влиянием электромагнитных полей. На мой вопрос, какого цвета листва и трава, я получила уклончивое «всякого». Оказывается,
Архитектура районов, где проживали Исполнители, брала вдохновение у природы. Ввысь тянулись, изгибались, закручивались спиралями причудливо-изящные строения из полупрозрачного «хрустального» пластика холодных цветов. Между ними в воздухе висели «бусы» из сотен зеркально-ртутных и белоснежных аэролетов, терпеливо ожидающих своей очереди на движение по аэробанам.
Привыкшему к пестроте Земли глазу негде разгуляться. Все вокруг серо-серебристых ледяных оттенков. Ни одного яркого проблеска рекламы. Не заметно перемигиваний разноцветных огней светофоров. Стильно, холодно и равнодушно.
— У Созидающих все иначе, — заметив мой взгляд, флегматично проговорил Керау. — В столице они набегами. Живут вдоль теплого побережья океана, в домах на воде, под водой или на летающих островах. Ярко, цветисто. Впрочем, сама увидишь. Этот мир создан для таких как ты, Лана.
— И этим я обязана тебе, Керау, — потянулась прижаться к мужчине.
Он перетянул меня к себе на колени и наконец-то поцеловал долго и со вкусом. Нехотя оторвался, вгляделся в лицо, выискивая что-то ему одному понятное.
— Не мне. Ты обязана своим способностям, — припечатал словами, игнорируя мои нахмуренные брови.
* * *
— Рус-Лана, да вы просто очаровательны, — возле меня кружила, рассыпаясь соловьиной трелью, утонченная копия Керау. — Такая вся земная-земная… И пахнет от вас — земляникой.
Я скрипнула зубами, проглотив «комплимент», выдохнула, напомнила себе, что семью не выбирают и приветливо улыбнулась близнецу, похвалив его вкус:
— Вы такой неожиданно элегантный, Рауль.
Мужчина хмыкнул, надменно поджал губы, не оценив слабоватый комплимент. Взгляд, которым одарил мужчина, кричал: «Лести маловато, дорогуша».
Высокий рост — это единственное, что роднило Рауля с братом. В остальном его близнец — это тихий ужас… на мой вкус.
Брови эдерца тщательно подправлены до идеальных дуг, губы подкрашены нежно-розовым блеском, щеки напудрены перламутровой пудрой, придающей коже жемчужное сияние. Острые уши едва не сгибаются от слепящих разноцветьем украшений. Густые волосы свободной каштановой волной падали на узкие плечи, облаченные в серый костюм, тяготеющий к классике, если бы не перламутровый отлив. Жемчужные лацканы прикрывало пышнейшее кружевное жабо белоснежной рубашки. Светлые туфли на высокой платформе и множество разномастных колец с крупными камнями завершали образ. Ах, нет, еще ожидаемый приторный аромат ванили и вишни, убивающий мои носовые рецепторы.
— …мою музыку, — улыбаясь подпиленными клыками, выдыхал Рауль, а я удивленно разглядывала дом детства моего капитана, рассеяно слушая щебет эдерца о любимом себе.
Разгул архитекторской фантазии вылился в асимметрии комнат, где дизайнерские решения использовать мягкие драпировки слегка сглаживали перебор. Все те же холодные строгие тона в отделке и мебели. Минимум тонких и хрупких напольных растений, не спасающих вылинявшей расцветкой скупость красок интерьера. Изящно, но холодно и неуютно.