Тафгай 2
Шрифт:
— Если бы были сейчас в США, то лёд зрители закидали бы кепками, — сказал я Скворцову и Александрову. — Но до нас пока такой обычай не дошёл. Да и кепки нынче стоят почти пятнадцать рубликов, накладно для простого народа ими разбрасываться.
— Играть-то сегодня будем? — Мрачно спросил Скворцов.
— Обязательно, — я похлопал его по плечу. — На входе в зону играем скрест, повторяю специально для «танкистов» из Казахстана.
— Ваша смена, — скомандовал главный тренер Бобров.
Перед вбрасыванием в центральном круге, которое производится всегда после забитого или пропущенного гола, ещё тридцать секунд
К сожалению, не с первого раза удалось войти в зону атаки, скрест через Александрова опять не сработал, зато через Скворцова я пролетел чужую синюю линию как на гоночной машине и, обозначая атаку на ворота Афонина, укатил ему за спину. И вдруг как из-под земли на отличную ударную позиции выскочил «Малыш». Резкий пас ему прямо в крюк, но Александров и тут решил сыграть по-своему, он замахнулся, выманил на себя вратаря и защитников, и отдал уже на пустые ворота Скворцову. После чего Сашка без труда закатил пятую шайбу, 5: 1.
— Гол! — С такой радостью заорали Скворцов и Александров, как будто мы выиграли чемпионат.
Я же посмеиваясь над молодыми партнёрами, скромно их похлопал крагой по каскам. А чего веселиться? Игра практически сделана. Противник сломлен. Главное сейчас доиграть без травм, Смагина с Ковиным уже выше крыши.
— А ты говоришь, я вам ничего не посоветовал, — улыбнувшись на скамейке запасных Сева Бобров, сказал мне. — Учись, как тренировать надо.
После матча, который закончился со счётом 6: 2, у «Химика» опять отличился Козин, а у нас Толя Фролов, у служебного входа во дворец спорта, собралась огромная толпа народу. А когда мы появились с клюшками и баулами с хоккейной формой, и стали медленно протискиваться в автобус, пожимая всем встречным руки, народ бодро запел:
Вместе мы с тобой «Торпедо»!
Город Горький — часть души моей!
Сердце бьётся за победу!
И «Торпедо» с нами всех сильней!
Глава 19
Есть одна дата в истории СССР, которая для одних не значит ничего, а для других значит всё — это 28 июля 1957 года, когда в Москве стартовал VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов. Чем это событие стало для страны, где ещё несколько лет назад даже страшно было чихнуть не на тот портрет? Культурный шок, эмоциональное потрясение и конец света одновременно. Вдруг обнаружилось, что люди из ста тридцати одной страны не кусаются, а наоборот они смеются и с ними даже можно поговорить. И на вопрос: «А ты меня понимать?». Иногда можно было получить ответ: «Ну, чё орёшь, не видишь — я русский?».
Страшное случилось в тот день для рабовладельцев всего мира, ведь они ежедневно запугивали своих бедных рабов тем, что там, за железной занавеской живут ужасные люди, поэтому жри пайку и радуйся, что я вас всех защищаю. А тут в Москве танцы какие-то. Ну а лозунг «За мир и дружбу», под которым прошёл фестиваль, так вообще всё настроение испортил узурпаторам недобитым.
Ну а после фестиваля, кроме новорожденных детишек неожиданного шоколадного загара, в Москве остались гостиница «Украина», гостиничный комплекс «Турист» и песня «Подмосковные вечера». Кстати, тогда же появилась и
— Для оформления давайте паспорта, товарищи хоккеисты, — сказала приятная женщина за стойкой регистрации гостиницы Юность, куда мы приехали заселяться перед матчем с московским «Динамо».
— А у меня свидетельство о рождении, — протянул картонные корочки администраторше Борис Александров. — Через месяц только паспорт получу.
— Как же вы сегодня играть с «Динамо» будете, если у вас такие дети в команде? — Сильно удивилась работница гостиницы, продемонстрировав тем, что за хоккеем следит.
— Это не ребёнок, — вступился за Бориса Коля Свистухин, — это сын нашего хоккейного полка. В каком-то роде тоже важная боевая единица. А чем вы сегодня вечером занимаетесь? — Улыбнулся Николай довольно симпатичной администраторше.
— Слышь, полковник Свистухин не задерживай очередь! — Рыкнул я, стоя в самом конце колонны игроков. — Сейчас документы сдали и шагом марш в ресторан для принятия пищи. У нас в «Лужниках» игра через четыре часа.
— Видите, что бывает, если человек с девушкой поссорился, — тихо сказал Свитсухин работнице гостинице, протягивая ей паспорт. — А я после игры загляну.
Настроение и в самом деле у меня было паршивым. Вроде и солнечный субботний день, и гостиница приятная, выполненная в светлом и воздушном архитектурном стиле «конструктивизм». Особенно мне понравилось цветное панно с названием «Карта Москвы», что занимало всю стену прямо за стойкой регистрации. Но вчерашний неприятный разговор с «принцессой» Снегирёвой не шёл из головы, поссорились из-за пустяка, но, похоже, по-серьезному.
Я заскочил во дворец спорта «Торпедо», чтобы попрощаться с Яной перед выездом в Москву. На льду шла тренировка группы поддержки, но моя подруга, сидя на трибуне, печально смотрела на это весёлое и красочное действие. Естественно я, с лёгкой улыбкой на лице поинтересовался:
— Кто из членов политбюро умер? И когда покажут по телевизору «Лебединое озеро»?
Вот тут мою «принцессу» и понесло. Чего я только не услышал о себе, что я сухой, равнодушный, никого не уважаю, над всем смеюсь, в том числе и над партией!
— И я даже подозреваю, что ты не любишь наш Советский союз, — зло прошептала в заключение большой тирады «принцесса» Яна Снегирёва.
«Ничего! Скоро он у меня в комсомол вступит, — перебивая «принцессу» затараторил голос в голове. — Я его быстро перекую из лоботряса в достойного члена общества!»
— Сильная речь, но откуда такие выводы? — Спросил я, теряясь в догадках.
— Мне всё уже рассказали, — топнула ножкой «принцесса». — Видели тебя, как ты вон с теми фигуристками общался у себя в «Зелёном городе». Особенно с этой белобрысой, с Женей! И не отрицай и слушать ничего не хочу!
— Общались, конечно, когда котов вместе кормили, — пролепетал я.
— Вместе! — Снегирёва так громко взвизгнула, что девчонки, тренировавшиеся на льду, испугано остановились.
— Привет участникам соревнований! — Крикнул я им, помахав рукой, и молча пошёл на выход. Кого-кого, а истеричных барышень мои нервы никогда не выдерживали.