Тафгай 3

Порошин Владислав Викторович

***

Последний вечер перед первым своим международным стартом я и Боря Александров решил провести в ресторане. Взяли по молочному коктейлю, бутербродов с колбасой и устроились за самым дальним столиком от танцпола. Народу, как и все последние дни, было очень много. Опять попивая пиво, веселились чехи, которые тут уже завели себе временных подружек. Некоторые хоккеисты из «дружественной» Чехословакии со мной поздоровались, сказав «ахой». Даже Вацлав Недомански, проходя мимо, кивнул в знак приветствия. Я тоже повёл себя вежливо, ахойкнул и кивнул, ведь он в меня ещё не плевал, как на чемпионате мира 1970 года

в Сашу Мальцева, и шайбой не швырял, как это он должен был сделать в Тарасова на ближайшей Олимпиаде. Кстати, тогда Анатолий Владимирович увернулся, и шайба угодила в Аркадия Чернышёва, который в отличие от коллеги по тренерскому цеху последними русскими словами чешского форварда не материл. Но если Недомански швырнёт резиновый кругляш в Боброва, то покалечу, и не судьба ему будет уже сбежать из родной Чехословакии.

– Здравствуйте молодые люди, - к столику подошли две барышни, держа в руках коктейли. – Разрешите, мы к вам присядем?

– Мест нет, - пояснила такую смелость подруги вторая девушка. – Или у вас уже занято?

– У нас в Советском союзе каждый имеет право на отдых не только в парке на скамейке, но и в хорошем ресторане, - ответил я, приглашая этих барышень присесть.

– А ведь мы вчера уже знакомились, - улыбнулась девушка с широким лицом и большими персидскими глазами. – Я - Наташа, мою подругу зовут Вера, а вас Иван и Борис. Правильно?

– Вчера? – Я задумчиво посмотрел вверх. – Наташа и Вера, конечно помню. Зачистили вы что-то в «Юность», цены здесь ещё те, или у таких походов есть свои спонсоры?

– А спонсоры это что? – Спросила, растерянно улыбаясь, Вера, у которой черты лица были не в пример подруги более утончённые.

– Спонсоры – это люди, которым нравится сорить деньгами и оплачивать капризы своих ненаглядных крошек. – Внёс небольшое пояснение я.

– Никаких спонсоров у нас нет, мы просто работаем здесь в парикмахерской, - обиделась Наташа. – И вообще если вам неприятно можем и пересесть.

– Нет, - воспротивился я. – Нам как раз, завтра не мешало бы подстричься наудачу. Поэтому не будем ссориться и могу взять для вас ещё по молочному коктейлю.

Неожиданно быстрая мелодия ресторанного ансамбля смолкла и затянулась медленная и мелодичная песня из репертуара «Поющих гитар»:

Словно сумерек наплыла тень,

Толи ночь, толи день.

Так сегодня и для нас с тобой

Гаснет свет дневной.

– Может, для примирения потанцуем? – Предложила Наташа и протянула мне свою пухленькую ручку.

– Ради мира во всём мире, сплясать святое дело, - хмыкнул я.

***

– Нарушили всё же спортивный режим, - недовольно бурчал я, расправлял свою кровать. – Договаривались же - гуляем до десяти, а сейчас уже половина двенадцатого. Финны, между прочим, если завтра опарафинимся только спасибо скажут.

– Здорово ведь повеселились, - возразил Боря Александров. – Мне даже Вера намекала на это самое, на продолжение банкета.

– Естественно, ты у нас молоденький красавчик, а мне старику Натали ни на что не намекала. – Я тут же вспомнил, как парикмахерша из гостиницы во время танца усиленно разминала мою прокаченную спортивную задницу и многозначительно смотрела в глаза.
– Да я бы и не пошёл, и тебя бы не отпустил. А ещё у меня

есть Ирина, и наши с ней отношения не пустой звук.

– Ну, хорошо, - согласился Боря. – Как ты представляешь дальнейшую вашу совместную жизнь? Она постоянно на гастролях, ты на сборах и выездах. Это что же семья такая у вас получится?

– Зато у нас будет много долгожданных встреч, и мы не успеем друг другу примелькаться перед глазами. И вообще, не о том сейчас думать надо. Что-то мне подсказывает, как Севу Боброва быстро главным назначили, так могут быстро и убрать, если случайно вничью с кем-нибудь сыграем, или не дай Бог проиграем. Ты не забывай, у нас сначала финны, потом чехи, далее 20-го разминка на молодых шведах и 21-го опять чехословаки, которые сейчас очень сильны.

– Мы тоже сильны, - пробормотал Борька Александров, забираясь под одеяло.

«Что же там было в реальной истории? – подумал я, напрягая память. – Тогда сборная СССР неожиданно проиграла финнам 2 : 4, и это был последний матч для вратаря Вити Коноваленко. Вторую игру у чехов выиграли 5 : 2. А потом им же проиграли в товарищеской игре 1 : 3. Если мы так же выступим сейчас, то вылетим из сборной пулей вместе со всеми новаторскими наработками и главным тренером Севой Бобровым. Значит, биться нужно как в последний раз».

Глава 17

Недавний выпускник факультета международной журналистики МГИМО Эдуард Беркутов, которого распределили в журнал «Спортивные игры», накануне хоккейного турнира на приз «Известий» получил странное предложение: написать критическую статью о выступлении сборной СССР. Он, конечно, сразу поинтересовался - почему именно критическую, ведь турнир ещё даже не стартовал? На что получил простой ответ, что если тебе не нужна премия в размере месячного оклада, то мы найдём другого. Премия тем более в размере оклада Эдику Беркутову была крайне необходима, поэтому вооружившись ручкой и блокнотом, он поспешил во дворец спорта центрального стадиона имени Ленина, где в восемь часов вечера должны были скрестить клюшки сборные Финляндии и СССР.

Хоккей Эдик искренне любил и часто бывал на стадионе, его привлекали высокие скорости, силовая борьба и вратари, которые бросались под твёрдую как камень шайбу, летящую с невероятной скоростью. Конечно, сам он никогда бы не полез в эту мужскую и жесткую игру. Во-первых, по причине хрупкого телосложения, а во-вторых, Эдик страшно боялся боли и вида человеческой крови, которая частенько лилась на хоккейных площадках. Для первых строк критической статьи юный журналист решил подслушать разговоры бывалых болельщиков.

«Странно, – думал он. – Раньше часто можно было услышать жаркие споры на тему - кто главнее в сборной Тарасов или Чернышёв? Одни кричали, что всё делает один Анатолий Владимирович, а его коллега Аркадий Иванович только калиточку для хоккеистов открывает. Другие настаивали, что главный всё-таки Чернышёв, ведь он ведёт игру».

Но сегодня наблюдалось редкое единодушие, любители спорта все как один нахваливали методы работы Всеволода Боброва. Лишь кое-кто иногда ворчал, распустит Бобёр своих подопечных, помяните моё слово, и вообще он пришёл на всё готовое. На это ему возражали, что в основе старой сборной был ЦСКА, а теперь не пойми, откуда взявшееся горьковское «Торпедо» во главе с каким-то диким Тафгаем.