Таинства любви (новеллы и беседы о любви)

Киле Петр

Во всяком случае, машина его стояла во дворе, с запиской от Саны с извинениями за хлопоты, с просьбой не беспокоиться за нее… Это всё?! Будто не было ужасного события! Будто не было чудесной ночи любви!

А может, ничего и не было? Недаром все события, связанные с Саной, он воспринимает в каком-то музыкальном ключе…

10

Дмитрий Веснин сознавал и чувствовал, что он напрямую причастен к убийству, пусть и в форме самозащиты. Если правосудие и не привлечет его к ответственности, то вряд ли бандиты спустят тем, кто их достает. Пребывая между двух огней, как Дима, так и Сана, видимо, остерегались встреч, да и ночь любви не была ли всего

лишь сексуальной разрядкой, что для девушки обычное дело?

Между тем он продолжал носиться с темой Эвридики…

* * *

Пою я женщин и любовь, Влекуще возникающих все вновь Во времени, бегущем в трансе В сверхпеременчивом пространстве. Эллада проступает на просторе, С лазурным небом в море, Там туника, а здесь хитон - Веселых вскриков нежный стон. Два светлых облика из сферы Таинственной, как ночь, пещеры, С источником священным, нимф Блистают красотой, как солнца нимб. Порою утренней или вечерней Орфей и Эвридика с новой встречей.

* * *

Поэт влюблен издревле в красоту Цветка и моря, как в мечту О неге и любви вселенской, Но изначально все же женской, Столь притягательной мечте, С рожденьем новым в красоте, Для взора нежного поэта, Когда вся мысль его про это: Природа - женщина, ее душа, Владычица ее, как солнца шар, Ее краса, как ей мы снимся, Из рощи к морю выбегает нимфа, Как Эвридика, если тут Орфей С его напевом по Вселенной всей.

В его помыслах о Сане проступала Василина в ее юности, для Димы взрослая девушка…

* * *

Еще подростком, кто о том прознает, Он был влюблен то в Василину втайне, То в девушку, влюбленную в него, - До времени не веря в торжество, Он упустил ее, да помнил мало, Как вдруг известие: ее не стало - Мелодией печали и тоски Отозвалось, чтоб вылиться в стихи, В признания глухие незабвенной, С мечтою дерзновенной Любовь и юность воскресить И смерти бросить вечный щит! В смятенье в бой идет пугливо, Мечты поэта - что за диво?

* * *

О, Василина! В юности и ныне - Поэт ведь проживает жизни Чужие, как свои, из всех времен, А из знакомых, как влюблен. Взрослее в юности, и вся попроще, Из диких яблонь в дальней роще, Как

с возрастом ты мило расцвела, Нежней и мягче, как росла В младенческие годы, Под стать ли дочке - дар природы Учиться женственности впрок, Любви и грации урок. Созвучье счастья, что несется И женской красотой зовется.

* * *

О, Сана! Юность с красотой сверхмеры... Но не скажу, как у Венеры, Одежда, все движенья на показ, Изысканные до рисунков глаз. Какое утонченное искусство! Лишь исчезают искренность и чувство, Как у певичек и гетер, Или моделей - лакомый пример. Ведь макияж - не ласка, Себя ль любить, а маска - Для сцены, для игры куда ни шло, - Творить любовь и зло, Когда вся наша жизнь - боренье, К желанному неистово стремленье.

* * *

Прекрасна Сана, только Василина, Как Левитана мирная долина, Доверия достойна и любви, А там одно кипение крови И жажда все познать по моде И даже вопреки природе... Ах, впрочем, здесь «Огни Москвы» Разыграны из синевы Лесов, с явлением певичек, Танцующих пернатых птичек, С разборками крутых парней, А девушка - меж двух огней... И ночь любви безумной На свадьбе или тризне шумной.

11

Интерьер квартиры Весниных, с крышей, ухоженной, как японский садик; меж верхушек деревьев виды то Парижа, то Москвы, а в небе то день, то ночь со звездами, с явлением Хора девушек, внизу у Весниных накрывают стол Татьяна Дмитриевна и Семен Иванович.

В квартиру входит Дмитрий Веснин, отпустивший бородку.

– Как! Снова гости?

Татьяна Дмитриевна со вздохом:

– Часто ли ныне у нас бывают гости?

Семен Иванович улыбается:

– Василина наконец дала о себе знать.

– Василина?

– Оказывается, муж у ней умер, и она переехала с внуком жить в Москву.

– С внуком? А где Роксана?

Татьяна Дмитриевна с удивлением:

– Она в Париже и, слышно, преуспевает.

– Ну, конечно. Она модель и все такое.

– Ты знал?

Веснин с иронией:

– Откуда? Но русские девушки ныне всюду подвизаются... А Роксана - хоть куда.

Семен Иванович доверчиво:

– А я верю. Василина не стала бы выдумывать. Сама смеется.

На крыше Стас в пустой раме на подставе из арматуры и лоскутков тканей вдохновенно создает нечто; входит Елена.

– Что это?

– Не видишь? Шарманщик.

– А где его шарманка?

– Будет и шарманка. (Касается проволоки, издающей звон.)

– Чучело гороховое.

– На чучело гороховое птица не садится. А у шарманщика на плече певчая птица. (Проносится пенье птицы.)