Таинства ночи
Шрифт:
Он был опьянен, охвачен мыслью о нежном завоевании, которое, как он надеялся, привяжет ее к нему прочными узами.
Когда Крофт составлял свой план соблазнения, он упорно повторял себе, что собирается воспользоваться ею. Это было для ее же собственного блага. Он улыбнулся. Интересно, что бы сказала Мерси, если бы узнала, о чем он думает? Она была бы вне себя от ярости.
И все-таки он сделал это для ее же блага. Ему было очень нужно, чтобы она привязалась к нему. Ему были необходимы эти узы на тот случай, если в Колорадо все пойдет плохо. Они могли иметь важное значение.
Крофт знал, что ему не удастся отговорить Мерси от поездки или убедить не связываться с книгой. У него не оставалось другого выбора, кроме как отправиться вместе с ней в Колорадо к Глэдстоуну. Вдруг Глэдстоун и есть тот человек, который должен был умереть три года назад? Тогда Мерси грозит опасность. К тому же Крофту нужно было попасть в дом Глэдстоуна, чтобы выяснить правду.
Все сильно запуталось. И не было никакой возможности быстро размотать клубок, не порвав при этом тонкой нити событий. Восстановить разорванный Круг непросто, необходимо проявить терпение и дей-ствовать осторожно.
Он сделал то, что должен был сделать, убеждал себя Крофт. Это было необходимо, необходимо так же, как и другие части его плана. И не важно, как бы отнеслась к этому Мерси, если бы узнала обо всем. Он сделал то, что должен был сделать.
Нет, вовсе не это не давало ему заснуть. Крофт снова и снова возвращался к тому моменту, когда терял контроль над собой, занимаясь с Мерси любовью. Он был пойман в сети ее страсти. Это захватило его врасплох, несмотря на то что он говорил себе; она уже принадлежит ему.
Он вовсе не был осторожным, расчетливым соблазнителем, способным руководить происходящим. Он сам был соблазнен.
Глава 5
Эрасмус Глэдстоун сидел развалившись в элегантном белом кожаном кресле, любуясь великолепным горным пейзажем за окном своего кабинета. Он потягивал дорогой портвейн, который Изабель только что налила ему, и в тысячный раз повторял себе, что это убежище в горах было то, что нужно, то, что он так долго искал. Вдалеке от людей. Надежно защищенное.
Но что самое главное, отсюда было несколько тайных выходов. На случай провала. Три года назад, когда его жизнь зависела от какого-то полуразрушенного старого туннеля, готового обвалиться в любой момент, он получил хороший урок. Тогда он не обратил внимания на этот туннель, поскольку ему и в голову не приходило, что придется спасаться этим путем. Но здесь первое, что он построил, — подземный ход. Он появился даже раньше подземелья.
С рабочими, помогавшими ему копать и укреплять коридор, произошел несчастный случай на горной дороге вскоре после того, как работы были закончены. Теперь Глэдстоун чувствовал себя в полной безопасности. Больше никто не знал о существовании туннеля. Даллас и Лене, а также Изабель прибыли в поместье только тогда, когда ход был надежно скрыт за панелью.
Там, на острове, он тоже думал, что находится в безопасности. Он был совершенно не доступен ни полиции США, ни властям Карибских островов. Деловая проницательность обеспечивала Глэдстоуну безопасность от конкурентов. А безумный фанатизм его последователей охранял от предательства,
Однако он не смог защитить себя от одного-единственного призрака, неожиданно появившегося из ночной темноты.
На этот раз Глэдстоун решил, что не повторит своей прежней ошибки и не станет окружать себя целой армией безмозглых идиотов. Нет, больше он не будет полагаться на фанатизм, не будет одурманивать с целью обеспечить покорность. Подобный метод был связан со слишком большим риском. Три года назад он едва не поплатился за это жизнью.
На этот раз он решил сделать по-другому. Изолированное убежище в горах, надежные и тайные пути для спасения, электронные охранные системы, собаки, три телохранителя, деньги и обаяние — вот гаранты его новой жизни. И еще была маленькая колония, где все всех знали. Она заменит ему ту, первую. И будет действовать не хуже. Любого незнакомца, будь он даже привидением, появившегося там, немедленно заметят.
Эрасмус откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. И тут же перед ним заплясали языки пламени, раздались ужасные крики, запахло дымом. Он едва не погиб той ночью, едва не погиб от рук человека, которого никогда в жизни не видел, призрака, как кричали в ужасе его ученики.
Но Глэдстоун знал, что этот единственный воин был человеком, а никаким не призраком, несмотря на уверения паникующих членов Сообщества, которые как последние идиоты бросились к своему вдохновителю в поисках спасения в эти последние сумасшедшие минуты. Не было времени беспокоиться о ком-нибудь другом, кроме самого себя. Однако цитадель Сообщества Избранных на острове была очень хорошо защищена. И только тень могла бы проникнуть в нее незамеченной. Появление этого призрака привело к катастрофе, от последствий которой Глэдстоун еще только оправлялся.
Это была долгая борьба. Каждый день Глэдстоун ловил себя на мысли, что никак не может успокоиться и перестать думать о том, что случилось в его крепости, расположенной на уединенном острове. Там, на Карибах, он обладал огромной властью. Пройдет немало времени, прежде чем он снова станет тем, кем был тогда, прежде чем обретет былую власть и богатство.
Завладеть книгой «Долина мистических сокровищ»— вот кратчайший путь к тому, что так страстно желал Глэдстоун.
— Еще портвейна?
Он открыл глаза и увидел Изабель, стоявшую перед ним. Ее груди были красивой, округлой формы и вызывающе обнажились в глубоком вырезе шелкового платья. Глэдстоун наслаждался ее красотой, как наслаждался изысканным вином. Красивые женщины всегда окружали богатых мужчин, однако лишь некоторые из них могли бы сравниться с Изабель Асканиус.
— Благодарю, дорогая. Не хочешь выпить со мной?
— С удовольствием. — Она улыбнулась ему.
Голос Глэдстоуна был глубоким, бархатным» Он ласкал слух, очаровывал, будоражил. Еще в юности Глэдстоун понял, каким сокровищем наделила его природа. Люди неизменно откликались на звук этого голоса, и Глэдстоун немало преуспел, используя это свое тайное оружие.