Таинственная четверка

Полякова Татьяна Васильевна

– У нас много чего происходит. Вас какое именно «необычное» интересует?

Он вновь весело фыркнул.

– Ладно, спрошу по-другому. Вы, случайно, никому дорогу не перешли?

– Если только опять вам, – ответила я.

– Я человек маленький, при всем желании досадить всерьез не могу.

– А кто может?

– Вашим другом, или кто он вам, заинтересовались люди из ФСБ.

– Мне надо испугаться?

Он пожал плечами, а я опять спросила:

– Хотите, чтобы я передала наш разговор Максимильяну Эдмундовичу?

– На

самом деле я не хочу, чтобы у такой девушки были неприятности. Прекратили бы вы якшаться с мутными типами. Ну что за компания: Шерлок Холмс из самодеятельности, псих с задатками киллера и хакер.

– Прибавьте еще девицу-нимфоманку, я влюблена во всех троих и не прочь прибавить к ним четвертого. Имейте в виду, я очень привязчива.

– А если серьезно, какая роль у вас в их команде?

– Испытывать робкое благоговение, вдохновляя мужчин на подвиги.

– Все шутите…

– На самом деле на мне бухгалтерия и отчет. Типичные женские обязанности.

– А вы знаете, что в городе болтают о доме Бергмана?

– Что в нем творят черные мессы и пожирают младенцев?

– Такого не слышал. Говорят, горгульи на крыше по ночам оживают. Если долго смотреть на них, видно, как они моргают.

– А если выпить лишнего, они даже взлетят.

Он засмеялся и сказал:

– Что ж, приятно было с вами побеседовать.

– Мне тоже.

Сергей Евгеньевич направился к своей машине, а я мысленно чертыхнулась. Не знаю, что меня тревожит больше, фээсбэшники с их внезапным интересом или слухи. Если честно, однажды мне показалось, как горгулья передвинула лапу. И это на совершенно трезвую голову.

Я решила отправиться в сквер, выбрав кратчайшую дорогу проходными дворами. Еще светло, я в центре города, мне и в голову не приходило, что там может быть опасно. Свернула во двор и тут же почувствовала взгляд в спину. Быстро осмотрелась. Дверь единственного подъезда распахнута, темные провалы окон. С того времени, когда я была здесь в последний раз, жильцов успели выселить. Я ускорила шаг, невольно прислушиваясь. Кто-то за спиной насмешливо хохотнул. Самое странное, присутствия живых существ я не чувствовала, выходит, это слуховые галлюцинации. Я вновь огляделась.

К тому моменту я оказалась в соседнем дворе. В доме еще остались жильцы, судя по шторам на окнах, но ни одной живой души мне не встретилось. И вновь этот смешок. В голову пришла совершенно нелепая мысль: это Сергей Евгеньевич решил пошутить, вот и крадется за мной чужими дворами, внезапно лишившись плоти. Призрак мента, одним словом. Я прибавила шаг, а потом и вовсе побежала.

Оказавшись наконец на улице, вздохнула с облегчением. Но облегчение мгновенно испарилось, потому что возле сквера я увидела «Ягуар» Бергмана, а вслед за этим и самого Максимильяна. Выйдя из машины, он приветливо помахал мне рукой. Недавний страх тут же обернулся раздражением. Перебежав через дорогу, я спросила гневно:

– Ты

что, следишь за мной?

– Нет, конечно. Я о тебе беспокоюсь, согласись, это разные вещи.

– Во дворе был ты?

Я тут же поняла, насколько нелепо это предположение, у него бы просто не хватило времени объехать несколько кварталов, чтобы оказаться здесь.

– Садись, – распахивая дверь «Ягуара», предложил он. Я села, он тоже сел, завел машину, сказав: – Хочешь, немного прокатимся.

Я молча кивнула.

Мы выехали на проспект, я смотрела прямо перед собой, готовя обвинительную речь и сама толком не зная, в чем, собственно, собираюсь его обвинять. Максимильян вдруг положил руку на мою ладонь, легонько сжал. Никогда ничего подобного он раньше не делал.

Я взглянула растерянно, а он сказал:

– Ты вся дрожишь. Так что тебя напугало во дворе?

– Дурацкое чувство, что за спиной кто-то есть.

– Близко?

– Ты издеваешься?

– Я беспокоюсь. Беспокоюсь, что меня не будет рядом, когда он появится.

– Кто появится, Максимильян? – в досаде покачала я головой.

– Если ты не хочешь, мы не будем об этом говорить, – кивнул он.

С полчаса мы колесили по центру города практически в молчании, и только возле дома Бергмана я наконец сказала:

– Если верить Сергею Евгеньевичу, тобой интересуются какие-то люди из ФСБ, в связи с чем у него возник вопрос: кому мы перешли дорогу? Мы в самом деле умудрились это сделать?

– Не беспокойся, для этого нет повода. А люди из ФСБ пусть интересуются мною сколько угодно.

– Ты так уверен…

– Я так уверен, – сказал он. – Где вы встретились с Сергеем Евгеньевичем?

– Неподалеку от твоего дома.

– Он не поленился приехать на другой конец города. Правильно говорят: самые заботливые люди – твои враги.

Утром, приняв душ, я спустилась в кухню, где Лионелла жарила блины.

– Где все? – спросила я, стащив блин из тарелки, тут же лишившись остатков ее симпатии. Хотя еще вопрос: была ли она вообще когда-нибудь.

– Воин с Поэтом давно уехали.

– Женщине вашего воспитания следовало бы воздержаться от прозвищ, – съязвила я. – Максимильян уже встал?

– Позавтракал и работает в кабинете.

– Хотите, я вам с блинами помогу?

– Очень обяжете, если побыстрее позавтракаете и покинете кухню.

Дружбы в очередной раз не получилось. В кабинет Бергмана я заглянула, уже готовая покинуть дом. Как выяснилось, он тоже был готов к отъезду, отложил в сторону толстенный том и поднялся из-за стола. В то утро на нем были джинсы и голубая трикотажная рубашка с короткими рукавами. По десятибалльной шкале он, с моей точки зрения, уверенно набирал двенадцать баллов, а я ни с того ни с сего брякнула:

– Как твоя девушка?

– Отлично.

– Вы часто видитесь?

– Зависит от обстоятельств.