Таинственная пианистка

Абрамов Федор Александрович

– Понятно. А то я думал, что Вы ожидали встретить в санатории своего сказочного принца, – сказал я, улыбаясь.

– Это Вы имеете в виду себя? – сказала Татьяна Васильевна также с улыбкой.

– Ну что Вы! Какой из меня сказочный

принц. Я обычный человек.

– Только Вы почему-то в своем поэтическом послании назвали себя принцем. Как прикажете это понимать?

– Так это ж я так в шутку себя назвал. Надо ж было как-то у Вас вызвать улыбку.

– В таком случае считаю, что дала Вам исчерпывающий ответ на волнующий Вас вопрос.

– А вот и нет! Если б Вы сказали, что было предчувствие встретить в санатории именно меня и при этом выглядеть красиво, тогда б я был удовлетворен Вашим ответом. А так получается, что Ваш наряд никакого отношения ко мне не имел. Меня это обижает, – заявил я с суровым видом.

Пианистка поняла шутливый тон сказанной фразы и заявила:

– А Вы, я вижу, большой провокатор? Захотели из меня выбить сердечные признания? Не выйдет у Вас ничего!

– А жаль! Мне так хотелось услышать искренние признания в своих чувствах именно от такой женщины, как Вы! Ну да хватит шутить, – сказал я. – Я Вас, часом, не обидел? – Да нет. Все нормально.

Так, подшучивая друг над другом, мы не спеша дошли до автобусной остановки. На ней уже собрались отъезжающие

вместе с провожающими. И можно было видеть трогательные сцены расставания подружившихся, а, может быть, и полюбивших друг друга людей. Мы с Пианисткой с цветами в ее руках вопросов не вызывали, так как нас вместе видели впервые. Вскоре должен был прийти автобус, и поэтому я вручил свое послание Татьяне Васильевне. Она с удивлением взяла его и положила в сумочку.

Подошел автобус. Как только открылась дверь, я сразу занял для Пианистки первое место. Все отъезжающие зашли в автобус, кроме нас. Надо было прощаться. Вдруг Пианистка приблизилась ко мне и быстро поцеловала в щеку. Потом так же быстро вошла в автобус. Для меня этот поцелуй был столь неожиданным и волнительным, что я тут же почувствовал, как мое лицо стало заливаться краской. Мы неотрывно смотрели друг на друга. А когда дверь автобуса закрылась, и он стал отъезжать, я заметил, что Пианистка достала из своей сумочки платок и стала им промокать щеки. Я с трудом сдерживал свои слезы и стоял в оцепенении, не ощущая своего тела и земли под ногами. Было такое чувство, что от меня что-то отделилось и полетело вслед за отъезжающим автобусом. Он уже скрылся за поворотом, а я все не мог тронуться с места. Из состояния оцепенения меня вывел мужской голос:

Конец ознакомительного фрагмента.