Таинственная сила слова. Формула любви. Как слова воздействуют на нашу жизнь
Шрифт:
Уже с началом раскопок главного дворцового комплекса стали заметны изменения в настроении не только греческих археологов, но и специалистов из других стран. И только российская группа работала с прежним и даже большим энтузиазмом. И было это обусловлено тем, что на греческом острове была найдена протославянская цивилизация, от которой пошла вся культура Древней Греции, Рима и Европы. И никто из учёных не смог бы опровергнуть это, так как тысячи предметов, найденных и бережно очищенных от многовековой пыли, буквально были пропитаны русским духом. Олег мог часами любоваться фигурками коров и бычков, украшенных
Многие археологи шутили, что, мол, теперь музеям Греции можно смело присвоить название «Русский этнографический музей».
Но пожалуй, самым интересным и загадочным из всего найденного были глиняные таблички с необычными письменами, идентичными надписям на знаменитом Фестском диске, которые пытались безуспешно расшифровать учёные на протяжении 90 лет.
И вот тогда у Олега впервые возникла крамольная мысль: «А что, если эти письмена были сделаны на глине на протославянском языке?! Почему сотни учёных не смогли разгадать Фестский диск? Да потому, что они опираются на романские и германские языки, которых в третьем тысячелетии до нашей эры не существовало и в помине, так как не было ещё ни германцев, ни романцев, ни даже «древних греков». Ведь если культура на греческом острове явно русская, значит, и язык, на котором сделаны записи, также является языком наших предков.
Если я смогу доказать это, – продолжал рассуждать Олег, – и расшифровать надписи на табличках и Фестском диске, то мир ждёт сенсация, а меня – Нобелевская премия».
Он попробовал поделиться этой идеей с одним из коллег, но встретил явное непонимание. И вот тогда возникло желание вернуться домой, на Родину. И окунуться с головой в исследование русского языка. Но не того языка, на котором мы говорим сейчас, а живого, на котором говорили наши предки. Олег чувствовал в глубине души, что именно Слово является безпристрастным Свидетелем и Хранителем времени. Именно через Слово он сможет прикоснуться к тайнам, закрытым от глаз людских под тяжестью грунта.
Как только Олег Светлояров переступил порог родного университета, на него нахлынула волна светлых чувств и воспоминаний. Он буквально снова окунулся в ту студенческую среду, в которой провёл пять, наверное, самых счастливых лет своей жизни.
«Да, – подумал Олег, глядя в окно, – университет здорово изменился. Вон парк обнесли кирпичным забором, евроремонт сделали. А ведь это немалых денег стоит. Разбогатели. Конечно, ведь обучение теперь платное.
А вообще мне и моему поколению повезло, – продолжал размышлять Олег. – Учился при советской власти, безплатно, а работаю при рыночных отношениях. Эх! Золотое было время!»
– Молодой человек! – прервала его воспоминания секретарь. – Можете пройти. Александр Васильевич освободился и ждёт вас.
Профессор филологии Суворов Александр Васильевич ничего общего с великим русским полководцем не имел, кроме фамилии, имени и отчества. Он был высок ростом, физически хорошо сложен. Симпатичен. Молод, несмотря на высокие научные звания.
В университете кафедра языков располагалась в самом дальнем углу парка, в старинном ветхом здании. До того, как деканом филологического факультета стал профессор Суворов, руководство университета всегда считало языки второстепенным предметом. Любая информация, деньги и сплетни доходили до кафедры в последнюю очередь. Но с «приходом к власти» Суворова ситуация резко переменилась. Профессор смог убедить ректора в том, что именно язык является основой не только всех наук, но и жизни в целом. И надо отметить, что он обладал даром убеждения, так как уже через неделю приступили к ремонту здания, а через месяц начали восстанавливать старый парк.
– Посмотрите на меня, – любил говаривать своим студентам Суворов. – Как вы думаете, почему я так хорошо выгляжу? Да потому, что трепетно отношусь к словам и внимательно слежу за тем, что я говорю и как. Необходимо очень строго следить за своими мыслями и речами. И ни в коем случае не допускать безответственных и аморальных слов. Тем более это касается русского языка. Запомните, – продолжал он, – язык – основа жизни. Если вы полюбите язык, то жизнь ваша будет прекрасна.
И студенты верили ему. На его лекциях всегда было полно народу. Приходили даже студенты с других факультетов.
– Здравствуйте, Александр Васильевич! – поздоровался Светлояров, когда зашёл в кабинет профессора.
– Здравствуйте! – Суворов встал со стула и протянул ему руку для рукопожатия. – Прошу, присаживайтесь, вот стул.
Олег поблагодарил профессора и сел на стул.
– Кто вы и что вас привело ко мне? – спросил Суворов.
– Меня зовут Олег Светлояров. Семь лет назад я окончил исторический факультет нашего университета. Всё это время работал археологом в разных местах. Объездил практически весь бывший Союз. Неделю назад вернулся из Греции с раскопок. А к вам мне посоветовал обратиться ваш бывший сокурсник Коржаков Виктор Ильич. Кстати, вам огромный привет от него.
– Спасибо! – Профессор явно был рад этой весточке. – Пятнадцать лет не виделись. Как он там поживает?
– Хорошо поживает, – ответил Олег. – Виктор Ильич руководит нашей группой археологов. Он остался в Греции, а я вот вернулся домой. Можно я сразу перейду к делу? – спросил Олег, доставая из сумки свёрток.
– Конечно! – ответил профессор. – Показывайте, что там у вас.
Олег осторожно развернул тряпочку и бережно положил перед Суворовым глиняную табличку со странными письменами, похожими на руны.
– Вот экземпляр, – начал Олег свой рассказ, – который я обнаружил при раскопках в Греции на одном из островов. Там были сотни других табличек и тысячи предметов со славянской символикой. Но мне удалось вывезти только одну. А вот копия знаменитого Фестского диска. – С этими словами Олег вытащил из папки листок с двусторонним изображением диска и положил на стол.
Далее Олег Светлояров изложил профессору свою идею, согласно которой и надпись на диске, и надпись на табличке сделаны на протославянском языке.