Таинственное послание
Шрифт:
– Хорошо, – закивали они оба в ответ.
– Я хотел поговорить с вами о рукописи, – сделал я вступительное слово, чтобы посмотреть на реакцию своих друзей, особенно Евы, и убедившись, что все нормально, продолжил. – Вы прекрасно помните, о чем идет речь и что в ней было написано.
– Еще бы, – ответила Журавлева.
– Помним, помним, – ответил Юрка.
– Никто из вас всерьез не воспринял этот документ, но я попытаюсь доказать, что он имеет значение, – произнес я торжественное вступление.
– Давай, мы внимательно тебя слушаем, – сказала Ева, и их с Юркой взгляды показались мне неожиданно серьезными.
– Я зачитаю вам все послание целиком, чтобы
– Ну и что дальше? – поинтересовалась Журавлева.
– Постепенно я понял, что все четверостишия связаны друг с другом, и одно вытекает из другого, – продолжал объяснять я.
– Хочешь сказать, что ты его разгадал? – спросила Ева.
– Подожди, все по порядку, – остановил ее я. – Прочитав первое четверостишие я нашел собаку, Бэсси, ну вы помните, я про нее рассказывал. В результате я должен был запомнить слово – оказалось, что это «верный друг». Поразмышляв над тем, какой у этого выражения может быть другой смысл, я пришел к выводу, что это ты, Юрка и отправился к тебе домой.
Там, если ты помнишь, я появился как раз вовремя, когда какие-то пацаны хотели снять с тебя куртку и кроссовки.
– Да, это было круто, – согласился Гислер. – Если бы не ты, то не знаю, чем бы все дело кончилось.
– Не перебивай, пусть он продолжает, – влезла Ева.
– После этих разборок выбежал твой отец, и я увидел такую душещипательную сцену между отцом и сыном, что она просто запала мне в душу. Я предположил, что это и была картина из моей памяти. Потом рукопись призывала меня вспомнить, где я уже видел эту картину и искать, чтобы узнать, куда мне идти теперь. Естественно, я подумал о своем отце. В этот самый момент, когда я о нем вспомнил, он мне позвонил и сообщил, что мы едем в гости, обещая какой-то сюрприз.
– И что это был за сюрприз? – не вытерпела Журавлева.
– Мы приехали в гости к своему земляку, дяде Илье, мы раньше жили в одном доме и даже на одной площадке. Это, действительно, был сюрприз. Короче говоря, мы провели замечательный вечер. И когда я спросил у отца, так, ненароком, куда же мне идти теперь, он ответил, что надо всегда стремиться туда, где тебя понимают. В следующем четверостишии говорилось, что в центре моих интересов я найду человека, близкого по духу и он укажет мне предстоящий путь. Так вот, я пошел в компьютерный
Ева заерзала на кровати, наверное, ей не терпелось узнать, чем же все кончилось.
– Получалось, что действия, предписанные мне в последнем четверостишии, – продолжал я, – надо было совершать дома.
Я сделал пол-оборота, как полагалось, и вытянул правую руку вперед – и передо мной оказалась карта Пскова.
– Классно, – прокомментировала Журавлева. – И что было на этой карте?
– Да в том-то и дело, что ничего, – разочарованно произнес я. – Вот она, обычная карта, которая есть у каждого.
Я развернул перед ними карту полностью, Юрка с Евой стали ее внимательно рассматривать.
– Действительно, ничего нет, – заметил Гислер. – Ну и в чем смысл?
– Не знаю, – развел я руками. – Вот я и решил все вам рассказать, надеясь, что вы мне что-нибудь посоветуете.
Может быть я где-нибудь ошибся или еще что.
– Если уж на то дело пошло, то я расскажу свою версию, – после недолгого молчания произнес Юрка.
– Какую версию? – полюбопытствовала Ева.
– После того, как мы немного повздорили, я попытался самостоятельно расшифровать послание, – объяснил Юрка.
– Ничего себе, – присвистнула Журавлева. – Ну, выкладывай!
– О результате первого стиха вы знаете, но я все-таки напомню еще раз, – предложил Гислер. – Я увидел по телевизору объявление о происшедшем дорожно-транспортном происшествии и просьбе откликнуться свидетелей. Я и оказался тем самым свидетелем и пошел в милицию. И так получилось, что то милиционер, то Ева повторяли мне все время про гражданский и человеческий долг. Слово «долг» и оказалось необходимым для второго стиха. Надо было найти другой смысл, и я вспомнил о своем давно забытом долге одному пацану, Мишке. Я пошел вернуть ему деньги и нашел его в магазине, его мама мне сообщила, что он ищет что-то к Новому году. Я разговорился с ним, он сказал, что для младшего братишки надо придумать костюм на елку, вот он и ломает голову, что делать. Я вернул ему долг, и оказалось, что очень вовремя.
– А потом ты увидел меня, – сказала Ева.
– Совершенно верно, поддакнул Юрка. – Ты придумала такой классный костюм, и нам как раз на все хватило денег, включая те деньги, что я ему вернул.
– Продолжай, – предложил я, задумавшись.
– В моей памяти запечатлелась картина, связанная с этим новогодним костюмом, – рассказывал Гислер дальше. – И как раз в тот момент, когда мы должны были заниматься английским, я прочитал третье четверостишие и вспомнил, что учительница просила меня помочь украсить актовый зал к елкам. И я тоже, как и ты, Антон, спросил у нее, куда мне идти. Она сказала, что надо идти туда, где интересно и где тебя окружают понимающие люди.
– Это уже интересно, – отреагировал я на такое совпадение.
– И куда ты пошел?
– Я отправился на баскетбольный матч, где нас с Игорем, мы там с ним познакомились, чуть не атаковали болельщики соперников. И Игорь посоветовал мне отправляться домой и не искать больше приключений, – ответил Юрка. – Правда я все время сомневался, правильно ли я все разгадал.
– Да, меня тоже мучили сомнения по этому поводу, – признался я.
– Последнее четверостишие я прочитал дома и сделал все также как Антон, – объяснил Юрка. – Только в отличие от него передо мной находилась не карта, а книга.