Таинственные земли
Шрифт:
Короче, Азак относился к принцам с нескрываемым пренебрежением. Он умел проявлять терпение по отношению к низшим – к конюхам, сокольничим, прочим слугам, – но для родственников не делал ни малейшей скидки на то, что человеку свойственно ошибаться. Такой стиль руководства вызывал у Инос отвращение. В третий или в четвертый раз, когда она услышала одну из грубых тирад Азака, его жертвой был юный Петкиш – это случилось через два дня после того, как он начал упоминать о браке наряду со своими обычными предложениями сожительства. Его лошадь заупрямилась перед сухим руслом реки –
Несколько минут Азак вел оставшихся охотников головокружительным галопом по местности, которая заставила бы любого разумного человека спешиться и пройти через нее на своих двоих. Принцы скакали за ним, подобно блохам, и среди них – Инос: если на такую гонку способны принцы, то и королеве не подобало отставать от них. Чудом никто из лошадей и из всадников не пострадал, но в ту ночь Инос несколько раз просыпалась с дрожью, в поту, понимая, что могло случиться.
Кроме того, она твердо уяснила: подобные порядки не позволят Азаку пасть ниже уровня совершенства. Его лошадь просто не имела права оступаться, стрелы никогда не должны были пролетать мимо цели. По-видимому, он и вправду никогда не промахивался. Неудивительно, что молодые принцы боготворили его и даже самые старшие только хмурились, но хранили почтительное молчание.
Но теперь Инос ощутила укол тревоги. Петкиш нравился ей. Почти единственный среди принцев он, казалось, был готов признать, что женщина – тоже человек.
– Что же еще случилось с Петкишем?
– Он был изгнан.
Кар еще не успел разогнуться, но Инос сохраняла на лице невозмутимое выражение, пряча гнев. Изгнание! Но за что – за неудачу на охоте или потому, что Петкиш слишком сдружился с царственной гостьей? Бедняга Петкиш с его жидкой рыжеватой бородкой! Так или иначе, он получил жестокий урок.
Азак не мог изгнать Инос, поскольку она была гостьей Раши, но, заподозрив, что она намеренно отстала от охотников, избегая вида крови, он перестанет считать ее равной своим спутникам-мужчинам. Ей будет предоставлено полное право составлять букеты в обществе Кэйд.
– Вас неправильно известили, ваше высочество, – проговорила Инос. – Моя лошадь действительно наступила на острый камень. Если бы я знала, что насчет этого возникнут сомнения, я постаралась бы сохранить доказательства. Надеюсь, вы не верите выдумкам?
Кар завершил подробный осмотр второго копыта и выпрямился. Положив руку на холку Сезам, он повернулся к Инос с насмешливым видом.
– Я сам часто выдумываю, – объяснил он. – Мне известно обо всем. Я – глава стражи. Разве вы не знали?
– Нет, не знала. Кар пожал плечами.
– Он доверяет мне. Я – единственный человек, которому он доверяет.
Инос вдруг остро осознала, что оказалась одна в безлюдной пустыне рядом с этой
– Вы имеете в виду, что вы – единственный человек, которому он доверяет полностью? Должен же он доверять остальным хоть в чем-то!
– А разве можно доверять человеку в чем-то?
– Ну, видите ли…
Улыбка Кара стала еще шире. Он направился к задним ногам Сезам.
– Почему вы хотите поговорить с ним?
А, так это деловая встреча? Ей следовало бы догадаться. Очевидно, ее действия напрямую вызывали подозрения и ей требовалось двигаться к цели окольным путем. Возможно, якобы охромевшая лошадь была хорошим поводом для аудиенции, и теперь Азак прислал Кара, чтобы обсудить детали.
– Я хочу получить у него совет – как монарх у монарха.
– Почему он должен давать вам советы?
Не смутившись, Инос отозвалась:
– А почему бы и нет?
Кар скреб копыто острием кинжала, отозвавшись невозмутимым голосом:
– Вы – союзница колдуньи. Она держит вас здесь ради каких-то своих целей. Ваша тетя проводит целые дни в ее обществе, распивая чай, сея недовольство среди дворцовых женщин.
– Я не желаю зла Араккарану!
– И какие же доказательства вы можете представить, кроме своего слова?
Как глупо! Ей следовало ожидать такой подозрительности. Она совсем не задумывалась о местной политике, поглощенная собственными делами.
Да, здесь не Империя и уж конечно не Кинвэйл, а она затеяла сложную игру. Азак мог быть снисходительным в развлечениях, но никогда не вел игр.
– Неужели я выгляжу так, будто представляю угрозу для Араккарана?
Кар выпрямился и взглянул на нее, слегка пригасив улыбку.
– Вы выглядите как шпионка Империи.
– Что за чепуха! Я похожа на импов не больше, чем вы.
– Ветер приносит запахи войны.
– Это правда. Импы захватили мое королевство!
– Так вы объясняли женщинам. И еще вы задавали вопросы, – вкрадчиво добавил Кар. – Странные вопросы! К примеру, вы спрашивали, каким образом был избран султан.
– Вот именно! Как был избран султан? Не может быть, чтобы это оказалось государственной тайной, а мне никто и ничего не разъяснил. У Азака много старших братьев, почему же султаном стал он? И в Краснегаре, и в Империи…
– А в Зарке поступают иначе. – Кар склонился к четвертому копыту. – Султана выбирают.
– Какой демократизм!
– Да. Когда умирает султан, имам созывает принцев.
– Кто такой имам?
– Священник. Он спрашивает принцев, кто из них станет преемником. Если несколько человек сразу выходят вперед, имам отпускает их. На следующий день он вызывает принцев снова.
Инос подавила приступ тошноты.
– И так до тех пор, пока не останется всего один претендент?
– Вот именно.
Выборы путем исключения?
– Сколько же человек шагнуло вперед вместе с Азаком? Кар завершил осмотр и выпрямился. Он по-прежнему улыбался, разве что лицо его казалось краснее обычного.