Таинственный двойник

Торубаров Юрий Дмитриевич

– Моя совесть не позволит посмотреть в глаза этого юноши!

– Вы, сир, удивительный король! – Ферри поднялся, а от нахлынувших чувств его глаза заблестели.

ГЛАВА 45

Замок Водан преображался на глазах. Это случилось после приезда герцогини с дочерью. Такой деятельной свою сеньору ее слуги не видели никогда. Менялись крыши на башнях, почти заново замостили двор. Дождались очереди дорога и даже окружающие леса. Убирались старые деревья, вытаскивали валежник. Все начинало

новую жизнь.

Слуги, шепчась меж собой, говорили, что их госпожа явно ждет в гости короля. В стороне от всего этого была только Агнесса. Эта прекрасная амазонка, оседлав любимого Полета, мчалась по лесным дорогам, нимало не заботясь матушкиными трудами. Со шпагой на боку, в мужском костюме, она была похожа на юношу. Все, кто видел ее в этот момент, приостанавливали работу и теплым взглядом провожали добрую, сердечную молодую хозяйку.

С некоторых пор главной целью ее поездок было посещение того места, где она наткнулась на еле живого Раймунда. Она отлично помнит его взгляд, такой теплый, так ласково сказанное: «Настенька!» Что это за слово? Может быть… А впрочем, чего гадать! Она видела его глаза. Они говорили о его душе лучше слов. «Он мой, мой! Он жив!» – повторяла Агнесса.

После такой «встречи» у нее всегда было хорошее настроение. Дочь никогда не спрашивала у матери, для чего она проводит столь серьезные перемены. «Маман взялась за ум и приводит в порядок свое хозяйство», – думала она.

И вот, когда работы близились к концу, как-то поутру мать зашла в спальню дочери.

– Лежи, лежи, милая! – ласково сказала она, присаживаясь на кровать. – Какие видела сны?

Как мила была она в этот момент! Наконец-то проснулись ее материнские чувства. Дочь от счастья готова была броситься ей на шею.

Посчитав, наверное, что ласки отпущено достаточно, тон материнского голоса несколько изменился. В нем появились сухие, давящие нотки.

– Что я зашла тебе сказать. Весь этот маскарад я делаю только ради тебя. Я хочу, чтобы моя дочь была счастлива и в жизни не испытывала никаких нужд. Не как ее бедная мать, – и она приложила платочек к своим сухим глазам.

По ее мнению, это должно было показать, как она несчастна. И такое может ждать и ее дочь, если она ослушается мать. Кое-что начала понимать и Агнесса. Постепенно ее любящий взгляд потух, а на смену пришло прежнее недоверие и отчужденность. Не заметив изменения в настроении дочери, она объявила:

– Милая, я устраиваю твое счастье. Я сделаю тебя первой, нет, второй после королевы, женщиной Франции. И я надеюсь, что ты ответишь на мою заботу только благодарностью.

– Маман, – голос дочери также потерял сердечные нотки.

Это говорило о том, что дочь в этом наборе слов уловила главное: она хочет представить ей будущего мужа. И это, несомненно, будет граф Шампаньский.

– Я благодарна тебе за твои слова и твое старание. Но счастье, как я его понимаю, для всех разное.

Мать смотрит на дочь. В ее глазах полное непонимание.

– Что ты горо… говоришь, – поправилась

она, – счастье одно: богатство. Тогда ты независима, можешь позволить себе все. Даже… любить, кого подскажет сердце.

Она хотела еще добавить, что и не одного, но вовремя остановилась. И все же она была довольна собой: главное сказала.

Мать с надеждой посмотрела на дочь. И удивилась той перемене, которая в ней произошла: на нее смотрел чужой человек. Потом этот человек заговорил сухим, даже отталкивающим голосом:

– Маман, благодарю за заботу, но такого счастья мне не надо.

Мать фыркнула и выскочила из комнаты.

– Дура! – было ее заключение.

Но, поостыв, вновь вернулась к ней.

– Доченька, послушай меня, – заговорила она поласковее, стоя перед ней, – кто тебе даст дельный совет, кроме матери. Кто? И что в этом плохого, если твоим мужем будет человек, о котором мечтают все невесты Парижа!

– Пусть мечтают.

– Не глупи. Мы в молодости многого не понимаем. И только с годами приходит к нам житейская мудрость. И если ты…

– Я за графа Шампанского замуж не пойду, – перебила она мать. – У меня есть другой граф.

– О Господи, – мать подняла руки к верху, – о ком ты говоришь? Весь Париж знает, что его нет в живых.

– Он жив! – твердо сказала она.

– Ну, допустим. Но он же, я тебе говорила, беднее церковной крысы!

– Почему?

– Почему, почему, – нервозно воскликнула она. – Да потому, что король женит своего брата на его сестре. А та в качестве приданого преподносит это графство. Вот почему. И не будь дурой, выбрось его из головы.

Она плохо знала дочь. Ее чистая, непорочная душа, словно сито, отсеивала человеческие подлости.

– Король заберет это графство, взамен он даст ему другое.

– Короли берут не для того, чтобы давать. И я прошу тебя достойно принять нашего гостя. Потом у нас будет время, чтобы все решить.

И она величественно повернулась и поплыла прочь. Как только за матерью закрылась дверь, Агнесса уткнулась в подушку. Ее душили слезы.

После завтрака, который прошел без единого слова, дочь, как обычно, облачась в прогулочный костюм, по дороге заглянула к лекарю. О чем они там говорили неизвестно, но она вышла со счастливо сиявшими глазами.

Настал день, когда громкие звуки труб, бой барабанов возвестили о приближении важного гостя. Вся дворня, как и прибрежные крестьяне, высыпали на улицу посмотреть на таинственного гостя. Да, его можно было, судя по свите, принять за короля. Впереди отряд личных гвардейцев. Все на белых лошадях. Всадники одеты в малиновые камзолы. Широкие ремни украшены дорогими каменьями. На головах шляпы с широкими полями и страусиновыми перьями. Высокие сапоги с блестящими шпорами. И все – при оружии. Тяжелые рапиры колеблются при каждом шаге лошади. За этим отрядом – карета. И опять гвардейцы. Все одеты в голубое. Лошади гнедой масти. Вся колонна смотрится великолепно. Только один ее вид очарует любого.