Таинственный июнь

Скибинских Екатерина Владимировна

Он замолчал, чуть поморщившись, как будто воспоминание само по себе приносило боль. Я не перебивала. Впервые за весь наш разговор он казался мне не просто отстраненным магом, а человеком, который пережил что-то глубоко личное. В нем было нечто завораживающее — его низкий голос, паузы, которые он делал, я словно воочию видела, как тяжело было юному Джуну справиться с последствиями.

— Эта энергия впиталась в меня, — продолжил он. — Почти неделю я провалялся без сознания. Температура тела была такой, что должна бы сжечь меня, но каким-то образом я оставался цел. А когда очнулся,

выяснилось, что при малейшем проявлении эмоций на моей коже проявляются эти знаки. Именно их мы использовали во время ритуала, и теперь они навеки со мной, как напоминание о совершенной ошибке. Естественно, законники империи прибыли разбираться. Мой руководитель отделался выговором, сумев доказать, что все это был результат досадной случайности. Чтобы не разгорелась шумиха, руководство академии решило избавиться от меня поскорее, выдав диплом об окончании досрочно. Но мне бы все равно не дали доучиться.

Его лицо хмурилось, и мне казалось, что я слышу, как сжимаются его кулаки. Он старался говорить отстраненно, но в его голосе теперь явно ощущалась злость.

— Имперские маги изолировали меня на долгое время. Проводили множество исследований, изучая мою изменившуюся ауру. К счастью, ритуал оставил последствия лишь в виде значительно увеличившегося резерва и мощи заклинаний и вот этих самых знаков. Проверили все тысячу раз — в итоге отпустили. И сейчас... я продолжаю работать с магами, провожу исследования. Но на своей территории. Я больше не могу выносить их лаборатории, да и с людьми общаться желания нет. Мои родные, друзья, кто виделся со мной после того ритуала, боятся. Меня и этих знаков.

Я коснулась его плеча, как бы невзначай, чувствуя под ладонью его напряжение. Его слова таили в себе столько боли, столько усталости... Словно он нес это бремя на своих плечах так долго, что привык. Я замерла на мгновение, изучая огненные символы, которые вновь проявились на его коже. Тепло под моими пальцами было ощутимым, как жар от костра.

— Ты первая, кто не боится их касаться, — произнес он, опустив взгляд на мои пальцы, словно проверяя, действительно ли они не обожглись.

И, несмотря на серьезность момента, я не смогла удержаться от того, чтобы его не поддеть, разряжая обстановку:

— Так ты блюдешь целибат, раз никто не может коснуться?

Он фыркнул, раздраженно закатив глаза.

— Не говори ерунды. Я привык контролировать свое тело, — бросил он, и я заметила, как его голос стал более жестким. — В объятиях жриц любви эти символы не проявляются.

Я усмехнулась, чувствуя победу.

— А со мной, значит, ты теряешь контроль? Прия-атно, — протянула я провокационно.

На мгновение его глаза вспыхнули чем-то между раздражением и смирением. А секунду спустя на губах появилась слабая улыбка, первая с момента нашей первой встречи!

— Замри, — прошептала я и, боясь не то что отвернуться, а даже моргнуть, попыталась на ощупь нашарить затвор фотокамеры прежде, чем сделать фото.

— Ты невозможна, — простонал Джун и… негромко рассмеялся. От шока я даже забыла сделать фото.

— Почему ты все еще здесь? — спросил он, отсмеявшись.

Я же смотрела на него, словно изучая древнюю

карту сокровищ, покрытую тайнами. Джун был загадкой, и чем больше я о нем узнавала, тем сильнее мне хотелось раскрыть его до конца. И что скрывать, я не могла сдержать нахлынувшего чувства симпатии к этому странному упрямому магу.

— Поехали со мной, — выдала я неожиданно даже для самой себя.

Глава 12

Джун резко поднял взгляд, его голубые глаза сверкнули удивлением. Я почувствовала, как мое сердце начало биться быстрее, предвкушая его ответ.

— Я даже имени твоего до сих пор не знаю, — пробормотал Джун растерянно. Мое предложение определенно сбило его с толку.

Я тотчас решительно протянула ему руку.

— Николь, — представилась я, лучезарно улыбнувшись.

Он на секунду замер, а потом его губы тронула светлая улыбка. Она так неожиданно смягчила его резкие черты, что я в который раз пожалела, что не запечатлела это на фотокамеру. Но любоваться его улыбкой вот так, не через объектив, неожиданно оказалось гораздо приятнее.

— Что ж. Будем знакомы, Николь... Тебе так хочется уехать? — неожиданно спросил он, застав меня этим врасплох.

Я пожала плечами, до конца не зная ответа на этот вопрос. Или же я перед самой собой лукавлю? На самом деле этот город мне нравился очень даже, пришелся по душе в тот же миг, как я впервые сошла на станции с поезда. Если бы я действительно планировала уехать без оглядки, то сразу бы приняла предложение Малкольма, даже не задумываясь. Но что-то в этом городе держало меня, будто невидимая нить связывала с его темными улочками и вечно дымящимися трубами. Нить, толкнувшая даже на то, чтобы на ночь глядя попереться в лес к одному из самых опасных магов.

Я прищурилась, лукаво смотря на Джуна:

— А у тебя есть веская причина, которая заставит меня остаться?

Он слегка усмехнулся, его взгляд задержался на мне чуть дольше, скользнул по лицу, словно заново знакомясь, спустился ниже, на грудь, видневшуюся сквозь незастегнутые полы его же рубашки…

— Не знаю... — медленно произнес он, словно взвешивая каждое слово. — Но у меня определенно есть веская причина выбраться из затворничества... Как минимум чтобы наведаться в издательство и поинтересоваться, какого черта свои недочеты они навесили на тебя… Ну и дать уже разрешение на публикацию фотографии. Как насчет свидания после этого?

Его предложение заставило меня рассмеяться. Это было настолько неожиданно, что я не смогла сдержаться.

— Свидания? — переспросила я и тут же, не упуская момента, поддразнила его: — А в него входит фотосессия?

Я снова рассмеялась, наблюдая, как он морщится от этой шутки. О, его лицо стоило всех кадров на свете. Он открыл было рот, чтобы возразить, но я подняла руку, останавливая. — Ладно, ладно. Свидание звучит отлично, — сказала я, еще раз взглянув на него, пытаясь уловить, что за чувства в нем сейчас борются. — И так и быть, не все секреты этого города запечатлены моей фотокамерой, — добавила я с хитрой улыбкой. — Можно и остаться…

КОНЕЦ