Таинственный крысолов

Гродзиньский Юлиуш

Наступило молчание. Напора держал ручку над блокнотом с таким видом, что собирался тут же записать имя убийцы.

— Так как на этот вопрос не поступило ответа, то будем по очереди устанавливать, кто чем занимался в промежутке одиннадцать ноль ноль и одиннадцать тридцать пять. Прошу ответить мистера Алана Райта.

Алан заерзал на стуле и покраснел.

— Еще до одиннадцати я зашел в штурманскую рубку и находился там до того момента, когда услышал выстрел.

— А двери между рулевой и штурманской рубкой

были открыты?

— Нет. Закрыты.

— Что вы делали в тот момент, когда услышали выстрел?

— Сидел за столом.

— И что вы предприняли при выстреле?

— Я вскочил и выбежал не через рулевую, а дверьми, ведущими в коридор и к трапу. Мне показалось, что звук выстрела шел именно оттуда.

— Что вы увидели на верхней площадке трапа?

— Ничего. А внизу было темно. Только слышались голоса Смита и Финсбери.

— В какое время Риз устранил повреждение?

Алан снова поерзал и покраснел.

— Не знаю. В штурманской было выключено освещение.

— Вы должны были нести вахту на мостике. Между тем вы пытаетесь убедить нас в том, что полчаса сидели за столом в темном помещении. Гораздо правдоподобней версия, что вы вздремнули на часок. Во время сна человек не может быть убийцей, но если вы и признаетесь во сне на вахте, это не послужит основанием для безоговорочного алиби. Желаете еще что-нибудь добавить?

— Нет.

— Мистер Смит, — обратился Напора к казначею, — ваша каюта — ближайшая к месту преступления.

— Да. И все об этом вспоминают — с некоторым вызовом ответил тот. — Где-то около десяти я улегся с книжкой. Привык почитать перед сном. Если вас интересует, читал «Острова в океане» Хемингуэя. Прочитал несколько страниц и задремал, не снимая очков. Разбудил меня, как мне показалось спросонья, чудовищный рёв. В первый момент я подумал, что произошла какая-то авария. Вскочил с койки… хм… имею еще одну привычку. Сплю только в верхней части пижамы. Впопыхах начал надевать штаны. Когда очень спешишь, то часто действие занимает больше времени, чем в нормальной обстановке. Но и так в коридор я выскочил первым. Потом подошли Финсбери и Коллингс, вместе искали выключатель.

— Слышали ли вы какие-нибудь шаги в коридоре?

— Сразу после десяти, но это, наверное, вы возвращались с мостика. Потом была тишина, впрочем, я задремал.

— В следующей каюте живет Селим Монк. Что вы нам скажете?

— Я не был в каюте.

— А где?

— После того, как принес вам грейпфрут с тоником, я вернулся в буфетную — надо было прибрать побитую посуду. Приготовил себе чай. Мне не хотелось идти в каюту. Сидел и размышлял.

— О чем?

— О смерти мистера Модрова, ведь раньше он никогда не болел. Посуда бренчала, дверь была закрыта. Звук выстрела дошел до меня приглушенным, невыразительным. Я и не подумал, что это выстрел, мне казалось, что что-то упало. Затянулся несколько раз сигаретой

и затем вышел посмотреть, что случилось. Подумал, что придется убирать. На место происшествия пришел последним.

— Благодарю. А теперь послушаем, что скажет мистер Финсбери. Вы, вероятно, не спали, так как вам было скоро заступать на вахту.

— Именно так. Закончил смотреть фильмец и разбирал проектор.

— Какой фильм вы смотрели?

— Как бы это вам сказать… Две негритянки устраивали разные трюки с молодой девчонкой. Люблю порой посмотреть такое.

— Сколько было времени?

— Помню, что ровно в одиннадцать заправил последнюю бобину. Они длятся обычно минут двадцать. Уже собирал все причиндалы, когда раздался выстрел.

— Вы сразу поняли, что это выстрел?

— Конечно, я наслушался подобного во Вьетнаме. Так то стреляли мы на воздухе, но порой после выпивки и в помещениях бывало. Так что этот звук мне знаком.

— И вы сразу выбежали в коридор?

— Почти сразу… — Финсбери запнулся при ответе.

— Ладно, не стоит стыдиться – неожиданно отозвался Харроу. — Дело житейское. Помню, ты меня на это подбивал. Великолепное алиби.

— Заткнись. Посмотри лучше на себя самого.

— Господа, прошу спокойствия. Может, мистер Харроу имеет что-то сказать в этом деле?

— Когда услышал выстрел, выбежал из каюты в одних носках. На месте происшествия оказался четвертым. Когда вы проверяли алиби матросов, коллеги почти доказали, что я убийца. Так как был без обуви, мог застрелить Риза и вернуться бегом в каюту, а потом спокойно явиться на место преступления.

— Что вы делали после одиннадцати?

— Я был один в каюте и не имею ни малейшего алиби.

— Но что вы делали?

— Извините, но это мое личное дело.

— Слышали ли вы что-нибудь особенное?

— Нет.

— Мистер Коллингс, что вы скажете?

Питер выглядел так, как будто очнулся от глубокой задумчивости. Дознание, которое вел Напора, он считал смешным и наивным, задаваясь вопросом, как его следовало бы проводить. Воспроизвести ход событий в течение всего рейса, выяснить отношения между людьми, что происходило перед смертью Модрова и за последние три дня. Должны были быть какие-то причинные связи.

— Ждем ваших объяснений, мистер Коллингс — повторно обратился к нему Напора.

— В момент выстрела я смотрел через ствол пистолета на лампу.

— Как прикажете это понимать?

— В самом прямом смысле.

— Что это за пистолет?

— Точно такой же, с которого застрелили Пола — кольт модели 1911, до сих пор очень популярной в Штатах.

— Откуда вы знаете, с какого оружия стрелял убийца?

— Я нашел пулю, которая пробила голову Пола. Так как я имею такое же оружие, мне даже не понадобилось их сравнивать. Я совершенно уверен.

— Сейчас он при вас?