Таинственный остров(изд.1990)

Верн Жюль Габриэль

Пенкроф и Наб твердо надеялись прожить на острове до конца своих дней.

– Герберт,— говорил моряк,— ведь ты никогда не расстанешься с нашим островом?

– Никогда, Пенкроф, особенно если ты примешь решение тут остаться!

– Да я уж принял такое решение, голубчик,— отвечал Пенкроф.— Я тебя тут буду ждать. Ты приедешь с женой, с детками. Я стану пестовать твоих ребятишек, и они у нас вырастут такими молодцами, только держись!

– Решено! — смеясь и краснея, отзывался Герберт.

– А вы, мистер Сайрес,— мечтал вслух Пенкроф,— вы будете

постоянным губернатором острова. Ах да, кстати! Какое население может прокормить наш остров? По-моему, не меньше десяти тысяч.

Случалось, друзья подолгу беседовали так по вечерам. Никто не высмеивал Пенкрофа, напротив — он всех увлекал за собой в область мечтаний, и в конце концов журналист даже основал на острове газету «Нью-Линкольн геральд».

Так уж устроен человек. Потребность созидать, оставить свой след на земле, вложить свою душу во что-то большое, что будет жить долго, переживет его,— вот признак превосходства человека над всеми животными, населяющими нашу планету. Вот почему человек стал венцом творения, вот что оправдывает его господство над миром животных.

А впрочем, как знать. Может быть, у Топа с Юпом тоже были какие-нибудь мечты о будущем?

Один только Айртон держал про себя свои мысли о том, какое бы это было счастье, если б ему довелось встретиться с лордом Гленарваном и предстать перед всеми новым человеком, искупившим свою вину.

Вечером 15 октября приятная беседа затянулась дольше обычного. Было уже девять часов. Уже слышались откровенные протяжные зевки, свидетельствовавшие о том, что всем пора на покой и Пенкроф направился было к своей постели, как вдруг в зале раздался электрический звонок.

Все колонисты были в сборе — Сайрес Смит, Гедеон Спилет, Герберт, Айртон и Пенкроф,— в корале не осталось никого.

Сайрес Смит поднялся со своего места. Остальные вопрошающе переглядывались, полагая что они ослышались.

– Что это значит? — воскликнул Наб.— Уж не дьявол ли вздумал позвонить?

Никто не отозвался на эту шутку.

– Погода нынче грозовая,— заметил Герберт.— Может быть, влияют электрические разряды...

Он не договорил. Инженер, на которого все устремили взгляд, отрицательно покачал головой.

– Подождем,— сказал тогда Гедеон Спилет,— если это сигнал, то, от кого бы он ни исходил, звонок, наверно, повторится.

– А кто же, по-вашему, может подать сигнал? — воскликнул Наб.

– Ты разве забыл? — сказал Пенкроф.— Да тот, кто...

Слова его прервал новый звонок — молоточек быстро забарабанил по чашечке звонка.

Сайрес Смит подошел к аппарату и, пустив по проводу ток, послал в кораль телеграмму:

«Что вам угодно?»

Через несколько секунд по кругу с алфавитом задвигалась стрелка, и обитатели Гранитного дворца прочли ответ:

«Немедленно приходите в кораль».

– Наконец-то! — воскликнул Сайрес Смит.

Да, наконец-то раскроется тайна! Усталости как не бывало, сон отлетел от глаз — так всем хотелось поскорее очутиться в корале. Не произнеся ни слова, они мгновенно собрались в путь и через несколько секунд уже

были на берегу океана. В Гранитном дворце остались только Юп и Топ. В экспедиции можно было обойтись без них.

Кругом стоял мрак. Молодой месяц, появившийся в тот день, зашел в час заката солнца. Как и говорил Герберт, надвигалась гроза, черные тучи нависли над землей низким тяжелым сводом, не пропускавшим ни единого звездного луча. На горизонте то и дело вспыхивали зарницы.

Следовало ожидать, что через несколько часов гроза разразится над самим островом. Ночь была полна тревоги.

Но беспросветная тьма не могла остановить наших путников. Дорога в кораль была им хорошо знакома. Они прошли по левому берегу реки Благодарения, поднялись на плато Кругозора, перебрались по мосту через Глицериновый ручей и двинулись дальше лесом.

Путники шли быстрым шагом, испытывая живейшее волнение. Никто не сомневался, что сейчас в их руках окажется ключ к разгадке тайны, в которую они так долго и тщетно стремились проникнуть. Скоро, скоро они узнают имя невидимого благодетеля, так глубоко вошедшего в их жизнь, великодушного, могущественного незнакомца. Несомненно, он внимательно следил за их существованием, знал о них все до малейших мелочей, слышал все, что говорилось в Гранитном дворце, иначе его вмешательство не было бы всегда таким своевременным.

Каждый шел быстрым шагом, погрузившись в свои мысли. Под сводом деревьев стояла темень, не видно было даже обочины дороги. Лес замер в мертвой тишине. Притихли и застыли в неподвижности и птицы и животные, оцепенев от предгрозовой духоты. Не шелохнулся ни единый листик. Во мраке гулко отдавались шаги колонистов по твердой, как камень, земле.

В первые четверть часа пути молчание нарушило лишь одно замечание Пенкрофа да ответ инженера.

– Надо было захватить с собой фонарь,— сказал моряк.

– Фонарь найдем в корале,— отозвался инженер.

Сайрес Смит и его спутники вышли из Гранитного дворца в двенадцать минут десятого. В сорок семь минут десятого оказалось, что они уже прошли три мили из пяти, отделявших устье реки Благодарения от кораля.

Огромные белые молнии разрывали над островом небо, и при каждой вспышке вокруг отчетливо вырисовывалась черным узором листва. Яркий свет слепил глаза. Вот-вот должна была разразиться гроза. Молнии все чаще прорезали небо, сверкали зловеще. Все ближе громыхали раскаты грома. Воздух был нестерпимо душен.

Путники шли так быстро, как будто их влекла вперед какая-то неодолимая сила.

В четверть одиннадцатого при яркой вспышке молнии они увидели перед собой ограду кораля. Лишь только вошли в ворота, раздался оглушительный раскат грома.

В одну секунду колонисты пробежали через двор и очутились у дверей жилого дома.

Незнакомец, вероятно, находился в доме — ведь телеграмму он, конечно, послал оттуда. Однако ни в одном окне не было света.