Таинственный остров(изд.1990)
Шрифт:
Наконец, он открыл глаза. Наб и журналист наклонились над ним.
– Мистер Смит! Мистер Смит! — позвал его Наб.
Сайрес Смит услышал. Он посмотрел на Наба и Спилета, потом на двух других своих спутников — Герберта и моряка — и каждому слабо пожал руку.
Опять он произнес что-то бессвязное, как будто те же слова, что вырвались у него в беспамятстве и выражали мысль, даже тогда не дававшую ему покоя. Но теперь эти слова можно было разобрать.
– Остров или материк? — тихо спросил он.
– Да ну его ко всем чертям! — не удержавшись, воскликнул
Инженер слегка кивнул головой, соглашаясь с ним, потом как будто задремал.
Гедеон Спилет остался в пещере оберегать сон Сайреса Смита, а трое остальных, по совету журналиста, ушли приготовить носилки, чтобы перенести больного, по возможности не беспокоя его. Наб, Герберт и Пенкроф направились к высокой дюне, увенчанной купой чахлых деревьев. Дорогой моряк все твердил удивленно:
– Остров или материк? Вот о чем он думает, а ведь сам еле дышит! Ну и человек!
Взобравшись на верхушку дюны, Пенкроф и два его товарища, не имея иных орудий, кроме собственных рук, просто-напросто обломали самые толстые ветки довольно хилого, потрепанного ветром дерева, принадлежащего к разновидности морской сосны; из веток они сделали носилки и наложили на них листьев и травы, чтобы Сайресу Смиту удобнее было лежать.
На всю эту работу ушло минут сорок, и когда моряк, Наб и Герберт возвратились в пещеру, к Сайресу Смиту, от которого не отходил Спилет, было десять часов утра.
Инженер проснулся, наконец, или, вернее, пришел в себя после своего долгого забытья. На его лице, поражавшем до той минуты восковой бледностью, выступили краски. Он приподнялся на локте и посмотрел вокруг недоуменным взглядом, как будто спрашивая, где он очутился.
– Вы можете выслушать меня? — спросил Спилет.— Или это очень утомит вас?
– Говорите,— ответил инженер.
– А по-моему, мистер Смит будет слушать вас еще лучше, если отведает вот этого желе из тетерева,— сказал моряк.— Отведайте, мистер Сайрес. Это тетерев, честное слово, тетерев,— добавил он, подавая Смиту свое «желе», в которое он добавил на этот раз немножко мяса.
Сайрес Смит съел несколько кусочков; все остальное разделили между собой его проголодавшиеся товарищи и нашли свой завтрак довольно скудным.
– Не беда! — сказал моряк.— В Трущобах поедим получше. Надо вам сказать, мистер Сайрес, у нас вон там, в южной стороне, есть собственный дом в три комнаты, с постелями и с печкой, а в кладовой у нас лежит несколько десятков птичек, которых Герберт называет «куруку». Носилки для вас готовы, и, как только вы немного оправитесь, мы вас перенесем в нашу квартиру.
– Спасибо, друг мой,— ответил инженер.— Еще часок-другой полежу тут, и можно будет отправиться. А теперь рассказывайте, Спилет.
Журналист поведал обо всем, что произошло, и, описывая события, о которых Сайрес Смит не мог знать, рассказал, как воздушный шар выбросило на берег, как его пассажиры вступили на какую-то неведомую землю, по всей видимости, необитаемую, хотя еще неизвестно, что она собою представляет —
– Так вы, значит, не на берегу меня нашли? — слабым голосом спросил Сайрес Смит.
– Нет,— ответил Гедеон Спилет.
– И значит, не вы перенесли меня в эту пещеру?
– Нет.
– А далеко до нее от рифов?
– С полмили будет,— ответил Пенкроф.— Вам удивительно, мистер Смит, как вы сюда попали, а мы еще больше этому дивимся!
– В самом деле, странность какая! — заметил инженер.
Постепенно оживляясь, он с возраставшим интересом слушал своих товарищей.
– Да, странно,— согласился Пенкроф.— А можете вы рассказать, что с вами было после того, как вас смыло волной?
Сайрес Смит старался собраться с мыслями. Но он мало что мог вспомнить. Волной его выбросило из сетки аэростата, и он погрузился в воду на глубину в несколько саженей. Потом выплыл на поверхность. В полумраке он заметил около себя какое-то живое существо, боровшееся с волнами. Это был Топ, бросившийся на помощь хозяину. Подняв глаза, Смит уже не увидел воздушного шара: лишь только инженер и его собака выпали из сетки и тяжесть аэростата уменьшилась, он стрелой взлетел в высоту. И вот Смит оказался среди бушующих волн, на расстоянии в полмили от берега. Он пытался выплыть, напрягал все силы. Топ поддерживал хозяина, ухватившись зубами за его одежду; но вдруг стремительное течение подхватило его, понесло к северу, а тут захлестнула волна, и после получасовой борьбы он пошел ко дну, увлекая за собой Топа. С этого мгновения и до той минуты, когда он очнулся на руках у своих друзей, он ничего не помнил.
– Ну, так, верно, волны выбросили вас на берег,— сказал Пенкроф,— и у вас хватило сил дойти сюда, ведь Наб нашел на песке следы ваших ног.
– Да... Должно быть, так и было...— раздумчиво сказал инженер.— А других следов вы не замечали на берегу?
– Ни единого,— ответил журналист.— Да если бы вдруг и явился в грозную минуту какой-то неведомый спаситель, почему же он бросил вас после того, как вырвал из пучины океана?
– Вы правы, дорогой Спилет. Послушай, Наб,— добавил инженер, пристально глядя на своего слугу.— Может быть, это все-таки ты... Может быть, от горя у тебя тогда в голове помутилось, и ты запамятовал... Да нет, какая нелепая мысль... А следы эти еще целы? — спросил Сайрес Смит.
– Да, некоторые целы,— ответил Наб.— Вон там, у внутреннего склона этой дюны, следы сохранились,— они были тут защищены и от ветра и от дождя. А все другие буря уничтожила.
Пенкроф,— сказал Сайрес Смит,— возьмите, пожалуйста, мои башмаки, посмотрите, подходят ли они к отпечаткам на песке.
Моряк выполнил его просьбу; вместе с Гербертом он пошел вслед за Набом к тому месту, где сохранились следы на песке.
Оставшись наедине с репортером, Сайрес Смит сказал:
– Здесь произошло что-то необъяснимое!