Таинственный сад
Шрифт:
– Да там уже много таких растет, – ответила Мэри. – Только Дикен зовет их не «дельфиниумы», а «большой шпорник».
Тут оба заметили доктора Крейвена и умолкли. Мэри поджала губы, отчего лицо ее сразу же подурнело, а Колин недовольно уставился на посетителя.
– Я сожалею, мой мальчик, что это опять случилось вчера, – скорбно проговорил он.
– Мне лучше. Намного лучше, – свысока отозвался Колин. – Если погода в ближайшие дни не испортится, я отправлюсь в кресле на улицу. Мне следует подышать свежим воздухом.
Доктор Крейвен в полном недоумении опустился на край кровати. Меряя
– Ничего не имею против, мой милый, – с большой осторожностью произнес доктор. – Только день следует выбрать посуше и потеплее. Ты сам ведь боялся, что на улице у тебя разыграется насморк. Кроме того, надо гулять совсем понемногу, иначе это тебя утомит.
– Свежий воздух не утомит меня, – с величием, достойным юного раджи, отвечал Колин.
Доктор Крейвен рот разинул от удивления.
– По-моему, ты раньше придерживался иного мнения, – попытался напомнить он.
– Потому что я тогда был один, – внес полную ясность юный раджа, – а теперь со мной обещала гулять кузина Мэри.
– Наверное, и сиделку тоже следует пригласить с собой, правда, мой милый? – решил внести кое-какие поправки в план Колина доктор.
– Сиделки мне там не надо! – свирепо возразил пациент. – Кузина Мэри лучше всех вас знает, как со мной обращаться. А один знакомый мальчик согласился катить мое кресло.
– Как? Как? – встревожился доктор. Потому что, хотя он действительно мечтал после смерти мальчика унаследовать Мисселтуэйт, все же отличался порядочностью и никогда бы не позволил себе принести вред больному. – Предупреждаю, кому попало я тебя не доверю, – продолжал он. – Я должен знать, что это за мальчик.
– Да это же Дикен! – вмешалась неожиданно Мэри. Она считала, что все в этих местах непременно должны его знать.
Доктор действительно облегченно вздохнул.
– Ну, с Дикеном мне тебя отпустить не страшно, – с улыбкой ответил он. – Этот мальчик надежен, вынослив и крепок, как местные пони.
– Конечно, надежен, – немедленно согласилась Мэри и, старательно подражая йоркширскому выговору, добавила: – Надежней мальчика не сыскать.
Доктор Крейвен расхохотался.
– Это Дикен тебя научил так говорить?
– Я сама учусь у всех понемногу, – серьезно ответила Мэри. – По-моему, это надо обязательно знать. Ну, как французский или местные диалекты в Индии. И вообще, – с вызовом поглядела она на доктора, – мне нравится так говорить! И Колину тоже нравится! И мы будем!
– Да я ведь не против! – согласился поспешно доктор. – Говорите себе на здоровье. В этом нет никакого вреда. А вот бром ты вчера не забыл выпить? – повернулся он к Колину.
– Сперва я не хотел его принимать, – начал объяснять мальчик. – А потом мне Мэри стала рассказывать про весну в саду, и я сам, без брома заснул.
Доктор Крейвен ожидал от Колина всего, кроме такого ответа.
– Ну, если ты от бесед про сады засыпаешь, – ошеломленно пробормотал он, – значит, тебе действительно лучше. Правда, я на твоем месте все равно помнил бы…
– Надоели мне эти ваши «все равно помнил бы»! – перебил Колин. – Вот когда Мэри Леннокс приходит, я как раз
Ни разу до сего дня визиты доктора Крейвена к Колину не проходили подобным образом. Обычно мальчика после истерики было нелегко успокоить. Доктор проводил в его комнате много часов подряд, осматривая и назначая новые средства. Но сегодня он удалился, не дав ни единого указания.
Миссис Мэдлок пошла провожать его вниз. Они спускались по лестнице. Доктор Крейвен смущенно молчал.
– Ну как, сэр? – не выдержала наконец экономика. – Говорила же вам, что прямо не верится!
– Да уж, – пожал доктор плечами. – Ведь его состояние действительно лучше.
Миссис Мэдлок торжествующе хмыкнула:
– Значит, снова права подружка моя Сьюзен Соуэрби. Мы вместе с ней еще в школу ходили. С тех пор и дружим. И не бывало еще случая, чтобы Сьюзен в чем-то ошиблась. А вчера я по дороге в Туэйт как раз к ней в коттедж поболтать завернула. Я ей на Мэри пожаловалась, а она мне и говорит: «Слушай-ка, Сара Энн, девочка, может, и впрямь не подарок, но она другой просто стать не могла». Я удивилась и спрашиваю: «Как так – не могла, Сьюзен?» И тогда Сьюзен такое ответила, что я до сих пор в себя не могу прийти, сэр. «Не может ребенок, – говорит, – стать хорошим, если у него настоящего детства не было и со своими ровесниками он не общался».
– Н-да, – задумчиво протянул доктор Крейвен. – И сиделки лучшей, чем Сьюзен Соуэрби, трудно сыскать. Когда она соглашается ухаживать за кем-нибудь из моих тяжелых больных, я бываю спокоен.
Миссис Мэдлок горделиво вздернула голову. Она всегда восхищалась подругой.
– А вы бы слышали, сэр, как Сьюзен дальше мне объясняла, почему дети должны со своими сверстниками играть. «Однажды, – говорит, – когда мы еще с тобой в школе учились, учительница географии сказала, что наша земля похожа на апельсин. Мне тогда еще десяти лет не исполнилось, но я крепко запомнила: если так, значит, не может один какой-нибудь смертный завладеть всем апельсином сразу. Кому-то достанется долька, кому-то косточка, а кому-то – вообще ничего. Дети, когда они вместе, друг другу это все время доказывают. И хорошо делают. Жизнь-то потом все равно научит, да только тому, кто с апельсином в детстве не разобрался, потом очень туго приходится». Вот какая мудрая моя Сьюзен! – добавила в заключение миссис Мэдлок.
– Проницательная она у вас женщина, – глухо откликнулся доктор и стал надевать пальто.
– Этого у нее не отнимешь, – зарделась от гордости экономка. – Я ей часто твержу: «Если бы ты только, Сьюзен, отделалась от йоркширского произношения и жила бы получше, то умнее тебя вообще никого в мире бы не сыскать».
Всю эту ночь Колин проспал спокойно и крепко. А утром, едва открыв глаза, улыбнулся. Словно тяжелый груз свалился с него, и теперь ему было легко и уютно. Доктор Крейвен мигом растолковал бы Колину, что это просто нервы наконец стали приходить в норму. Сам Колин, однако, в такие тонкости не вдавался. Повернувшись на другой бок, он испытал еще большее удовольствие. Он тут же вспомнил о плане, который они выработали вчера вместе с Мэри. Едва представив себе, что сегодня встретится с Дикеном и его зверями, Колин вновь улыбнулся.