Так далеко, так близко
Шрифт:
Я её мягко прервал, коснувшись пальцем губ:
— Ты не дура. Вопрос закрыт. А в остальном… Мать-природа подскажет.
— Иди ты… лесом! Я даже не девственница перед брачной ночью, я девочка-подросток, блин!
— Май, ну что ты нервничаешь? Это мне надо психовать — соблазняю ребенка.
Она ошалело уставилась на меня, даже забыв, что стянула у меня из пачки сигарету.
— Как ты всё вывернул… А ведь правда, так оно и кажется.
— Расслабься. Если стало любопытно, значит
На дачу мы выбрались только к концу сентября, зато уехали в пятницу вечером, и до утра понедельника в город не собирались.
— Камина там нет, сударыня, обойдетесь русской печкой.
— К такой печке полагается избушка.
— Там и так сруб. Правда три года назад появился второй этаж.
— Быт помещика?
— Скорее уютное мещанство. Салфеточки кружевные, половички вязаные. Баня.
На загородной трассе я уступил Майе водительское место. Ну а сколько можно на меня пялиться так, что у меня мурашки по позвоночнику?
— Ты хорошо подумал, смертный? — хмыкнула девушка, пристегиваясь.
— Поехали уже. Теперь я буду получать эстетическое удовольствие.
— Последний вопрос — шины жалко?
— Нисколько.
Наивный! Лучше бы промолчал, ей Богу! На ста километрах в час я еще ухмылялся, на ста пятидесяти, особенно, когда пошли повороты, посерьезнел, на ста восьмидесяти Майя скосилась на меня, хихикнула и сбросила скорость.
— Шины пожалею — тут развернуться негде.
— Ты где так водить научилась? Только не говори, что в секции айкидо этому учат!
— Я не только мотоцикл водить училась. Машину тоже, — Майя аккуратно притормозила у обочины, — причем в экстремальных условиях и за максимально короткий срок. А потом опыт. На съемочной площадке тоже неспокойно, знаешь. Так что сто восемьдесят по ровной трассе — это семечки. Только не рисуй этакую обезбашенную героиню — больше двухсот мне страшно.
— Буду знать.
Уже поменявшись местами, перегнулся к ней и поцеловал.
— Чудо ты моё экстремальное.
— Я тебя уравновешиваю, — хмыкнула Майя, — ты рассудительный такой. Надежный. А я — чудо экстремальное.
Машину в гараж я загонял в сумерках. Потом охлаждался на улице, после очередных поцелуев на крыльце.
— Мерзнешь? — Майя, обняла меня сзади, прижавшись щекой к спине.
— Не холодно мне, — заверил я. — Воздухом дышу.
— Ага. Я поняла. Тебе сложно, да?
— В смысле?
— Со мной?
— Глупости! Ни разу, — я обернулся. — Ну что ты выдумала, а? Ты сама не устала бояться, что всё кончится?
— Устала. Очень, — призналась Майя, прижавшись ко мне и спрятав руки под куртку на груди.
— Ну и не думай. Я никуда от тебя не денусь. Никуда. Я люблю тебя, глупая.
Уверен,
— Я тебя тоже…
Ответных слов я не ждал и даже замер. Любит…
Узкая ладошка скользнула по моей груди выше, а потом Майя кончиками пальцев провела по шее до ворота свитера.
— Я опять тебя дразню?
— Нет, мне безумно приятно. Только, — я шутливо потянул вверх молнию на её толстовке, — ты замерзнешь. Иди в дом, я замки проверю и приду.
Майя привстала на цыпочки, притянув меня за отвороты куртки и поцеловала. Сама.
— Теперь иди, — хмыкнула и чуть ли не бегом понеслась к дому. Приплыли.
Действительно приплыли, потому что Майю я нашел сидящей на полу и прислонившейся к стене.
— Спина? За шею меня обними — подниму.
— Больно очень, — шепотом пожаловалась она.
— Потерпи чуть-чуть, хорошо?
За два прошлых приступа я научился ставить позвонки на место и снимать боль, но сегодня она уж очень бледная.
— Может, "скорую"?
— Не надо, — Майя кое-как перекатилась по дивану. — Сам попробуй.
Попробовал. Майя шипела, но терпела.
— Спасибо.
— Что ты учудила? — спросил я, не торопясь убирать руки с её обнаженной спины. Шрамов Майя стеснятся перестала, и это тоже был большой плюс.
— Пакет подняла.
— Молодец! Меня позвать было сложно?
— Я не подумала, — она осторожно потянулась. — Приятно… У тебя руки теплые.
Я промолчал, только погладил её ладонью от лопаток до поясницы.
— М-р-р… Ещё…
— Я говорил, что ты кошка.
— Ага… Но классно-о-о…
— Май, давай перекусим, а потом поваляемся и продолжим?
— Отвернись тогда, я встану.
— Лежи, — цыкнул я, — а то опять к пакетам полезешь.
В спину мне прилетела диванная подушка, которую я невозмутимо прихватил с собой.
День мы провели с толком — обтрясли самую позднюю яблоню, прогулялись до сторожа, который одарил нас грибами (Влад, а грибы точно не волшебные? А то будешь потом чертей строить!), а вечером я исполнил свою давнюю угрозу — затопил баню.
— Тебе спинку потереть? — ехидно поинтересовалась Майя.
— Обойдусь, моя радость, — обворожительно улыбнулся я. — Ты первой пойдешь, и одна.
А то это будет бардак и разврат — дополнил я про себя.
Сам я из бани вывалился уже в темноте. Спит моя мучительница, нет?
Мучительница расчесывала волосы. С чувством, с толком. Я даже засмотрелся. Она вообще невероятно красивая, а сейчас еще и домашняя…
Тихо подошел сзади, положив ей руки на плечи, поцеловал в висок.
— У тебя волосы так пахнут…
— Нравится?
— Угу… — я бессильно прикрыл глаза.