Так держать, сталкер!

Калугин Алексей

— На память возьмешь? — протянул он голову вставшему на колени Майклу.

Тот отрицательно затряс подбородком. Да так, что у него отвалились нос и левое ухо.

— Слушай, у тебя проблемы с рожей, — наклонившись, внимательно посмотрел на Джексона Кривошип.

— Нет, все в порядки, — Майкл быстро прилепил отвалившиеся фрагменты лица на место.

— Вперед, Майки! — Шатун размахнулся и кинул еще одно лимонное монпансье. — Спустимся к реке — там полегче станет.

У реки плотным роем вились комары. Здоровые и кровожадные. Но ловушек, как

и обещал Шатун, стало значительно меньше. Теперь сталкер все чаще кидал леденцы себе в рот. Да и зверью всякому поганому на открытой местности подобраться незаметно было не так-то просто. Разве что только притворяшка мог прикинуться каменной глыбой или старым, трухлявым пнем, чтобы схватить беспечную жертву, когда она подойдет совсем близко.

— Слушай, Майки, — окликнул Кривошип бодро шагавшего впереди и ничего не знавшего про притворяшку Джексона. — Надо бы тебе погонялово придумать.

— Погонялово? — обернувшись, растерянно улыбнулся Майкл. — Я не знаю, что такое погонялово?

— Прозвище. Или, лучше сказать, псевдоним.

— Зачем? Меня ведь и так все знают. В лицо.

Упомянув лицо, Джексон ощупал рукой все его выступающие части. На всякий случай. Чтобы удостовериться в том, что все на своем месте.

— Положено, — веско настоял на своем Кривошип. — У каждого сталкера должно быть… псевдоним.

— Это что-то вроде магии, — добавил Шатун. — Чтобы, значит, порчу отвести.

— Порчу? — Джексон снова потрогал свой нос. — Я не против.

— Как окрестим отмычку? — решил посоветоваться с приятелем Кривошип.

— А, без разницы, — махнул рукой Шатун. — Называй первое, что в голову придет.

— Нет, так нельзя, — Кривошип задумчиво посмотрел на Джексона. — Слушай, Майки, а давай будем звать тебя Мордой?

— Мордой? — переспросил Джексон. — А что это значит?

— Ну, это то же самое, что и лицо, только…

— Круче, — подсказал Шатун.

— Точно! Круче!

— Круче, — кивнул Майкл. — О, да! Groovy! Я согласен! Морда! Я — Морда!..

— Ну, дурак, — с сочувствием покачал головой Кривошип.

— Ты что, не видишь, он же прикидывается, — зловеще прошипел Шатун.

— Да, брось ты, — отмахнулся Кривошип. — Он просто не врубается.

Пока добрались до схрона, уже и ночь спустилась. В яме, вырытой под кучей строительного мусора, было тесно, да и смердело мерзко — кто-то из сталкеров бросил, а может, забыл портянки. Но оставаться ночью под открытым небом, когда на охоту выходили тени, было бы чистым самоубийством.

Кривошип достал из рюкзака электроплитку и подсоединил к ней «жужжулку». Не прошло и двух минут как спираль плитки раскалилась до красна. Кривошип поставил на плитку жестяной ковшик, налил в него воды, что набрал в реке, кинул обеззараживающую таблетку, пару горстей вермишели, горсть гречки, головку крупно нарезанного лука, три зубчика чесноку, банку фасоли, пакет чипсов со вкусом беконом и бульонный кубик «Му-Му». Заправив варево соевым соусом и хреном васаби, Кривошип перемешал содержимое ковшика ложкой.

— Нужно

дождаться, когда закипит, — объяснил он Майклу.

Тот в ответ не очень уверено кивнул. Быть может, Кривошип и считал себя неплохим поваром, но, по мнению Майкла, то, что готовилось в ковшике, было непригодно к употреблению внутрь. Поэтому, когда сталкер начал раскладывать дурно пахнущее варево по тарелкам, Джексон от еды отказался, решив обойтись витаминами и двумя таблетками антидепрессанта.

— А ты чего это все время в темных очках? — искоса глянул на Майкла Шатун.

— У меня от яркого света глаза болят, — кончиком пальца Джексон убрал за ухо упавший на лицо черный локон.

— Так, вроде, не день сейчас.

В схроне горел всего один тусклый фонарь, работавший, как и электроплитка, от «жужжалки».

— Для меня и такой свет яркий. Это особенность моего зрения.

Шатун многозначительно посмотрел на Кривошипа. Но тот в это время накладывал себе вторую порцию чудного варева, и ничего вокруг не замечал.

Шатун прилег, пристроив под голову рюкзак. Автомат положило рядом, так, чтобы можно было взять одним движением..

— Я буду дежурить первым.

Кривошип ничего не имел против. Но рот у него был занят, поэтому он лишь кивнул в ответ и принялся ложкой выскребать из ковшика пригоревшие остатки еды.

— Странно, — Морда-Майкл лежал, скрестив вытянутые ноги и закинув руки за голову. — Я уже день как в Зоне. А ничего не чувствую.

— А что ты хотел почувствовать? — спросил Шатун.

— Ну, не знаю, — Джексон поднял руку и помахал кончиками пальцев. Шатун про себя отметил, что, даже ложась спать, перчатки он не снял. — Это ведь совсем другой мир… Совсем не то, что за военным кордоном. Здесь, как мне казалось, все должно быть пропитано таинственным, сверхъестественным духом.

— Дерьмом тут все пропитано, — Кривошип кинул ложку в пустой ковшик.

— Вам приходилось бывать в средневековом замке? — спросил, приподнявшись на локте Майкл.

— Нет, — честно признался Кривошип. — Зато я бывал на заброшенной фабрике подгузников. Там тоже есть, на что поглядеть.

— Знаете, — Майкл будто не услышал того, что сказал Кривошип, — в старинных замках такая атмосфера… Это трудно предать словами… Такое впечатление, словно ты там не один. Словно за тобой внимательно наблюдают все те, кто когда-то жил в этом месте. Бывает, идешь по коридору, все окна и двери закрыты, и вдруг непонятно откуда потянет сквозняком… Холодным, сырым… Как из могилы…

— Кончай про могилы, — цыкнул Шатун.

— Он прав, — указал на приятеля пальцем Кривошип. — В Зоне нельзя говорить о плохом. Лучше спой, чего-нибудь, Морда.

— Нет, — Джексон снова лег. — Не в настроении я сейчас петь… А вот, скажите, что вы о Зоне думаете?

— Ничего мы о ней не думаем, — не задумываясь, ответил за двоих Кривошип.

— Да как же так? — удивился Майкл.

— А вот так, — хохотнул негромко сталкер. — Чего о ней думать-то? Есть — и хорошо.

— Хорошо?