Так держать, сталкер!
Шрифт:
Он мог думать все, что угодно, но я-то точно знал, что человек мне не привиделся. Я видел его! И если Витька был уверен, что в придуманном им мире никого быть не должно, значит, это вдвойне странно. А может быть, и втройне.
– Ладно, проехали. – Открытой ладонью я провел в воздухе черту, как бы отсекая все, что было сказано прежде. – Продолжаем экскурсию.
– Уверен? – недоверчиво посмотрел на меня Витька.
– Еще бы, – усмехнулся я. – Как никогда!
И быстро зашагал в сторону храма-пирамиды.
– Там никого нет, – догнал меня
– Я хочу осмотреть развалины. Мы ведь здесь для этого?
Витька растерялся.
– Ну… Да…
Продравшись сквозь заросли высокой широколистой травы, мы вышли к подножию храма. Вверх, к алтарю, вела невообразимо крутая каменная лестница с выщербленными, изъеденными временем ступенями.
– Нужно было идти к Интиуатане, – пыхтел, взбираясь по лестнице следом за мной, Витька. – Ты знаешь, какой оттуда вид!..
Я остановился на уровне первого широкого пандуса, опоясывающего пирамиду.
– Смотри!
Человек сидел на углу пандуса и, подперев голову кулаком, смотрел вдаль. На нем были красные спортивные трусы до колен и бледно-голубая майка на тоненьких лямочках.
Витька поначалу только головой тряс. А затем ошарашенно воскликнул:
– Этого не может быть!
И голову руками обхватил. Должно быть, чтобы не тряслась больше.
А мне почему-то вдруг смешно стало. Честное слово! Не страшно, а смешно.
Человек в красных трусах обернулся на Витькин крик. И тут уж даже мне сделалось не до смеха. Потому что это был не кто иной, как Витька. Виктор Суборов. Собственной, так сказать, наноперсоной.
– Ну, что скажешь? – спросил я у Витьки.
У того, что рядом со мной стоял.
И этот Витька был бледен, как покойник. И лоб мелкими капельками пота покрыт.
– Этого не может быть, – произнес он полушепотом.
– Что не может быть, это я уже в курсе, – кивнул я. – Однако же факт налицо. У тебя объявился брат-близнец.
– Хорошо, что только один, – облизнул пересохшие губы Витька.
– Да нет, похоже, что не один.
На вершине храма показались сразу трое человек в красных трусах и голубых майках. И еще один побежал, как спортсмен, прижав локти к бокам и высоко вскидывая колени, по второму пандусу.
– Сколько их здесь?
– Лучше скажи, откуда они взялись?
Витька помахал в воздухе руками, как будто воду с пальцев хотел стряхнуть. И улыбнулся даже. Вроде как начал в себя приходить.
– Это, – сказал, – отходы производства.
– Какого такого производства, – опешил я.
– Нанотехнологического, – ответил Витька так, будто это все объясняло.
– Нет, – помотал я головой. – Так я ничего не понимаю. Давай-ка все по порядку.
– Это мои нанореплики, которые остались после того, как я закончил доводку этой локации.
– Ты работал в красных трусах?
– А почему нет? Это удобно. Вот только… – Витька запнулся.
– Что «только»? – спросил я, почуяв неладное.
– Их слишком много, – взмахом руки Витька указал на своих двойников.
И в самом деле на ступенях
– Я был здесь раз пять, не больше, а значит, и нанореплик, если даже они каким-то образом уцелели, должно быть не больше.
Между тем Витьками в красных трусах явно овладевала некая нервозность. Они все оживленнее перемещались по ступеням пирамиды, размахивали руками, порой обращались друг к другу с короткими, обрывочными репликами. Смысл которых для меня лично оставался загадочен. И их становилось все больше.
– А они, часом, не опасны? – спросил я у Витьки.
– Да брось ты. – Витек с усмешкой отмахнулся от высказанной мною глупости. – Это всего лишь призраки. Тени. До конца не распавшиеся наноструктуры. Как только вернемся домой, я вычищу их из системы. И устраню сбой, который к этому приводит. Наверняка мои двойники бегают и по другим локациям.
– Почему же ты их не видишь, когда смотришь сверху в наноскоп?
– Принцип действия наноскопа принципиально иной, нежели у микроскопа. Он не увеличивает объекты, а воссоздает изображение, улавливая сигналы активных наноструктур. Нанореплики становятся невидимыми для него в тот момент, когда я их деактивирую.
– Превращаясь в невидимок, они остаются вполне активными.
– Что весьма странно.
– Может, поговорим с ними?
– О чем? – Витька криво усмехнулся. – Это же неодушевленные объекты.
– Между собой они общаются.
– Это то же самое, что сокращение мышцы мертвой лягушки под воздействием электрического тока. В этом нет никакого смысла. Эй, постой, ты куда?
Я подошел к ближайшему Витькиному близнецу и сел рядом с ним на ступеньку. Близнец даже не повернул голову в мою сторону. Я был ему неинтересен. Он смотрел в плоское, опалесцирующее небо. Будто ждал чего.
– Привет, – сказал я негромко.
Витька в красных трусах глянул на меня и едва заметно улыбнулся.
– Ты давно здесь? – спросил я.
– Точно не скажу, – ответил Виктор-близнец. – Мне кажется, там, где мы находимся, время не имеет никакого значения.
Ничего себе, отбросы производства! Я бы и сам не сказал лучше.
– А что тогда имеет значение?
– ОН! – Витька в трусах ткнул пальцем в небо.
– Он? – Я непонимающе посмотрел туда, куда он указывал.
– Создатель, – благоговейным полушепотом произнес абориген.
И тут меня будто чем-то тяжелым по голове шарахнули.
– Витька! – заорал я, ища взглядом своего приятеля. Того, который меня сюда затащил.
Благо, в отличие от остальных, одет он был как подобает туристу, найти его оказалось несложно. Он поймал одного из свои двойников и, насколько я понял, пытался провести серию тестов, дабы определить уровень его интеллекта. Двойник же явно не желал идти на контакт. Возможно, потому, что Витькины вопросы казались ему до идиотизма глупыми.
– Витька! – Я подбежал к своему приятелю и едва не со злостью ткнул его кулаком в плечо. – Мы попали!