Так и было
Шрифт:
— Очень трудно было Кирюшке, — рассказывала мама. — Ведь я по нескольку суток не приходила тогда из госпиталя домой и ничем не могла ей помочь. Приходилось Кире и воду таскать, и печку топить, и пелёнки стирать, и добывать для девочки соевое молоко, — ведь на одном сухом хлебе ребёнок ни за что бы не выжил… Но что я так хвалю мою девочку? — спохватилась мама. — В блокаду всем тяжело живётся. И другие ребята трудятся не меньше моей Киры. В нашем доме живёт
— И матери у них нет? — спросил Игорь Иваныч.
— Упаси бог! Мать и жива и здорова. Она комендант нашего дома. Очень умная и энергичная женщина. Благодаря ей и дом наш, и бомбоубежище в образцовом порядке. У нас сейчас и вода идёт, и дрова есть, и уголь. Даже прачечная начала работать. Но детей Полине Ивановне часто приходится оставлять одних. Сначала у неё в квартире был пионерский пост: дежурили по очереди все наши пионеры. Но получалось не совсем ладно. Сегодня малыши слушаются одного, завтра другого, а послезавтра явится третий командир и приказы двух первых отменит.
И тогда Лавриков взялся один смотреть за ребятами. И, представьте себе, навёл порядок. Малыши в нём души не чают и слушаются его беспрекословно. И Славик, и маленькая Катюша.
— Хотел бы я повидать этого Лаврикова, — сказал Игорь Иваныч.
— Конечно, повидайте! Но дома вы его не ищите, а ступайте прямо к коменданту, в четвёртую квартиру, — посоветовала мама.
Корреспондент так и сделал. Через минуту он уже стучался в четвёртую квартиру, где жили дети коменданта дома, Катюша и Славик.
А Кирина мама пошла топить печку и готовить двум своим девочкам нехитрый обед.
Игорю Иванычу открыл двери Серёжа.
— А, и ты тоже здесь, — сказал корреспондент. — Ты не знаешь, комендант дома?
— Нету её, она ушла по делам.
— А дети?
— Дети дома, — улыбнулся Серёжа. — Только чего о них писать, они ещё маленькие.
— Я бы хотел с ними познакомиться.
— Пожалуйста, — вежливо пригласил Серёжа. — Только лучше снимите шинель, а то на ней могут быть какие-нибудь бациллы.
— Слушаюсь, — согласился Игорь Иваныч. Снял шапку и шинель, вытер об половичок ноги и следом за Серёжей отправился в комнату.
Это оказалась довольно большая и светлая комната. Стёкла в окнах были целы, а солнце золотыми дорожками разбегалось по полу.
Посреди комнаты на коврике возились с игрушками два малыша в одинаковых бумазейных шароварчиках. Мальчик
— Сеёжа, — проговорил старший, — вели Катеине мне не мешать!
Серёжа взял за руку Одуванчика-Катерину и отвёл в сторону.
— Не надо мешать Славику. Мы лучше будем сейчас с тобой кофе варить, — предложил он ей.
Игорь Иваныч молча наблюдал за детьми. Когда отношения наладились и на печурку была поставлена кастрюля с ячменным кофе, он спросил Серёжу:
— А где же Лавриков?
— Лавриков — это я, — ответил Серёжа.
— Сын капитана-танкиста?
— Да. Мой папа танкист.
— Так вот оно что! — засмеялся корреспондент. — Ну, теперь, хитрый пионер Лавриков, ты от меня не уйдёшь. Уж теперь-то я о тебе напишу! — Он сел прямо на пол рядом со Славиком, достал блокнот, в котором осталось уже совсем мало чистых страниц, и стал писать.
Серёжа подошёл и остановился за его спиной. Немного подумал и сказал:
— И охота вам…
— Чего это мне охота? — спросил Игорь Иваныч.
Серёжа покачал головой:
— Охота вам писать о самых обыкновенных ребятах. Вы бы лучше поискали настоящих героев… В Ленинграде их очень много.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.