Так и Не Вернулся. Начало
Шрифт:
– Я 38 лет драил ваши гнилые полы!
– Простите, но 30.
– И что, уволите меня?!
– Уже уволили. Сдайте швабру в служебное хранилище, и одежду – она Вам больше не понадобится… Лето обещает быть жарким.
– Мерзавцы!
– Попрошу удалиться.
По четвергам меня навещает Сестра Лимбо. Догадываюсь, ей платят за то, чтобы она держала меня в возбуждении после приёма экспериментальных препаратов.
Она лесбиянка, хорошо образованная; очень хорошо, поверьте. Всегда знает, что надеть, особенно, что снять
Потом они резко исчезают. Свет выключается. В печени жгучий, давящий груз. Глаза хотят их снова и снова, но сознанье опустошается, превращая ломкое тело в слизистый памятник зависимости от женского нарциссизма. Чтобы не дать ему себя убить, надо понять эгоцентричную природу женщины. Вопрос в готовности «быть или не быть» её спутником.
Нет времени на мерзкие игры, точнее, время есть, но я хочу инвестировать его в долгоиграющие проекты; скажете, «меркантильная мерзавщина»? Посмотрите на себя! Ыыы!
– Мы проанализировали недавние «спец-анкеты от Ортса»: извращённое представление о любви вообще и женщинах в частности.
– Не вижу проблемы, меня всё устраивает.
– Сестра Мэри кое-что рассказала, боюсь, это приведёт к ужесточению режима.
– Я так и знал…
– ?
– Им нельзя верить.
– Никому нельзя верить в полной мере, Вам ли не знать.
– Тогда о какой любви говорим?
– О той, что на протяжении многих веков сталкивала и отталкивала атомы человеческих чувств, вдохновляя поэтов на великие произведения…
– …и диктаторов на великие истребления.
– ?
– С относительным удовольствием поговорил бы с Маэстро Астро – он компетентнее в данном вопросе, кхе-кхе.
Несколько лет не видел Старика Копа. Грустно. По ночам не слышно шороха его швабры; трепыхания тряпки, разносящей волны хлора по замочным скважинам. Наверное, он просто устал: от нахального поведения Созерцателя Муда, который всегда отказывается сдвигаться; ночных смен, лишающих единственной радости в жизни – сна; издевательств Сестры Мэри, дразнящей просвечивающейся юбкой; Директора Принта и его сотен претензий, сотен подчинённых с сотнями претензий.
Вот и колокол пробил. Священный момент! Устал ещё один человек… Всем встать и снять голову с уборов! Мне будет его не хватать. Надеюсь, старину всё-таки кто-то ждёт дома, если он у него есть.
– Поздравляю, Грабль. Нам выделят миллион!
– Нам или проекту?
– Нам, ну, т.е. проекту, ну, т.е. нам.
– Хорошо. У меня всё готово. Осталось проверить, нет ли у кого карандаша…
– Ты же говорил, нет причин для беспокойств.
– Причины для этого есть всегда. Слышишь стук по трубам? Это точно не «списатели».
Если верить часам, а я им верю больше, чем времени, в котором мы живём: XVIII
– Вик, что-то потерял?
– Сдвинься! У меня уже тряпка высохла.
– Коп?!
– Пок. Десять лет запомнить не можешь.
– Не видел мой карандаш?
– Да-да, я слышал эту историю.
…За несколько лет спустя…
Дивный новый день наступил неожиданно, как и отступил вчерашний, сжигая деревни и пастбища после капиталляции. Но этот рискует быть особенным!
10 сентября, Нью-Йорк. Ясное, понятное, бледно-голубое небо. Утренняя прохлада. Пшиканье открывающихся банок «Коки-Локи». Люди заполоняют улицы, бизнес-центры и торговые площади. Небоскрёбы начинают симфонию стеклянно-бетонных переливов, отражая каждый взмах фондовой длани. На окраинах сталкиваются армии смеха ворон с молчанием голубей под щебет сигнализаций машин. А вы знали, что каждое карканье вороны знаменует одну смерть или гибель человека в данную секунду?
Двери распахивают кабинеты всех уровней и секретности. Все знают об алчных войнах, голодающих детях в Африке, загрязнении рек, разработках биологического оружия, фальсификациях на выборах, но ничего не признают, и ещё меньше – делают. Выполняют функции, отвлекающие манёвры, наблюдают. Век глобального отката… Казалось, торжество современной цивилизации бросило тень на границы наших малых, ещё независимых государств, но. В одном из конференц-залов, большого, процветающего и бесконечно перспективного предприятия назрело «небольшое» разногласие среди закоренелых членов совета директоров.
Директору Принту было неловко будить коллег по цеху в столь безмятежное утро, чтобы донести очень важную информацию.
– Господа, уважаемые, члены. Рад приветствовать на этом незапланированном собрании…
– Не томи, Принт. Мы же не в выпуске новостей. Давай по существу.
Волна тонкого смеха прокатилась по всему ромбическому столу, накрытому изысканными блюдами с самых дорогих французских ресторанов. К слову, это неформальная встреча. Вероятно, на официальных собраниях на стол доставляют запретные плоды прямо с кухни Бога.
– Да, у нас мало времени, а проблем много.
– Кхе-кхе, Принт, что ты грузишь? Какие проблемы? Всё под контролем. Месяц реализован по статьям. Если кто-то из твоих клиентов оставил лишнюю таблетку, выпей её. Не отрывай меня и совет от прыжков с Орбиты! Иди, покури чего-нибудь.
Вторая волна перистого смеха. Один член, озабоченный покупкой больничного комплекса на севере Южной Кореи, вышел на пару минут. Он так и не вернулся. Директор Принт, дрожащим голосом, продолжил псевдо-уверенную речь, без прелюдий.