Так крошится печенье
Шрифт:
Джой встала:
— Мел, я только первый день дома. Отец ждет меня. Я должна идти. Когда мы встретимся?
— Может быть, завтра вечером. Поужинаем в клубе.
— А Норена?
— Ее не будет. Вечерами она чаще всего не сидит дома.
— Почему бы не попросить Норену поехать с нами?
— Не получится. Она считает, что проводить время в клубе немодно.
Джой покачала головой. Она не стала настаивать. Пусть Мел поступает по собственному усмотрению.
— Наверное, это так и есть. Значит, завтра в клубе. И не сомневайся. Это сработает.
Когда она ушла, Мел просидел некоторое время задумавшись. Он всегда прислушивался к советам Джой. Может, если у Норены появится какое-то занятие, она не будет принимать его в штыки. Поразмыслив, он решил, что стоит попробовать.
На следующее утро в начале одиннадцатого Тики Эдрис, завернувшись после душа в халат, просеменил на кухню и включил кофейник. Потом он направился к входной двери, чтобы забрать молоко и газеты, и остановился, открыв ее. На лестничной площадке распахнулись двери лифта, и появился Фил Алджир.
— Привет, друг-приятель, — сказал карлик и поднял бутылку молока. — Ты рано. Я тебе нужен?
Как обычно с иголочки одетый, Алджир молча прошел мимо карлика в квартиру. Он был чернее тучи, и Эдрис понял, что его душит ярость.
— Кто же еще, по-твоему, мне нужен? — грозно спросил Алджир, бросая шляпу на стул. Эдрис закрыл входную дверь и затрусил в гостиную.
— Выпьешь кофе? Только что приготовил.
— Да подавись ты своим кофе! — огрызнулся Алджир и сел. Трясущейся рукой он достал пачку сигарет и закурил.
— Что-то случилось?
— И сколько, по-твоему, я должен сидеть и ждать у моря погоды? — заорал Алджир, подавшись вперед и сверля Эдриса злобным взглядом.
— Я сейчас вернусь, — невозмутимо проговорил Эдрис и скрылся на кухне. Через несколько минут он вернулся с кофейными принадлежностями и стал не спеша наливать себе кофе в чашку.
— Чем эта сука занимается? — рявкнул Алджир.
— Она приживается, — ответил Эдрис, отпивая кофе. — Какая муха тебя укусила, Фил?
— Я сижу без гроша. Тебе хорошо… есть работа. Я не могу здесь вечно торчать без денег. Когда мы начнем действовать?
— Знаешь, что я тебе скажу. — Голос Эдриса звучал резко. — Я предупреждал тебя, в таком деле нельзя торопиться. Один неверный шаг — и все полетит к черту. — Карлик постучал коротким пальцем по столу. — Пять лет я вынашивал этот план и продумывал каждую его деталь. И подожду еще два, чтобы дело было сделано безупречно. Ей нужно попасть в банк. Она этим занимается. В сообразительности девчонке не откажешь. Она действует совершенно правильно. Ее задача — проникнуть в банк и приобщиться к его святая святых. Думаешь, это можно провернуть за два дня? Пока она не будет посвящена во все их тайны, мы не сможем сдвинуть работу с места. Это же яснее ясного. Только когда она выяснит систему деятельности банка, мы приступим к выполнению нашего плана, но не раньше.
— На это могут уйти месяцы! Что мне делать без денег? Ты должен дать мне немного, Тики! В отеле меня припирают к стенке.
— На прошлой неделе я дал тебе две сотни. —
— Мне нужно еще две сотни. Я их тебе верну, когда дело сдвинется с мертвой точки.
— Я дам тебе сотню, и ни цента больше. Будь любезен продержаться по крайней мере пару недель, — сказал Эдрис. Он подошел к низенькому письменному столу и выдвинул ящик. Алджир в два прыжка подскочил к Эдрису, оттолкнул его так, что тот едва устоял на ногах, и вытащил из ящика пачку двадцатипятидолларовых купюр.
— Сам справлюсь, Тики, — сказал он усмехаясь. — Со временем получишь их назад.
Эдрис выпрямился. Лицо его побледнело, маленькие глазки стали безжизненными, как черные стекляшки. Он отпрянул, точно от удара, когда Алджир отсчитал себе три сотни долларов.
— Пусть будет триста, — ухмыльнулся Алджир. — Сотню оставляю. Тебе этого будет достаточно, Тики. У недоростка вроде тебя и расходов меньше, чем у такого большого парня, как я.
Эдрис придвинулся к письменному столу, выдернул ящик и выхватил из него крошечный пистолет с резиновой грушей вместо рукоятки.
— Положи деньги на место! — прошипел он тихо. — Все доллары до единого, Алджир! Иначе получишь струей аммиака прямо в лицо!
Алджир посмотрел на направленный на него пистолет, потом перевел взгляд на Эдриса. Держа деньги в руках, он стоял не двигаясь, и только губы его шевелились, беззвучно проклиная карлика.
— Положи на место! — повторил Эдрис.
Алджир швырнул деньги в ящик и отошел.
— Ну ладно, поганый уродец, — буркнул он, — забирай свои деньги.
— И заберу, — сказал Эдрис и положил пистолет в карман. — Не вздумай больше шутить со мной, Фили-мальчик. Я знаю, как позаботиться о себе.
Он подошел к ящику, отсчитал сто долларов и бросил их на стол.
— Это все, на что ты можешь рассчитывать. Попробуй продержаться как можно дольше!
Едва Алджир успел собрать деньги, как в дверь позвонили. Эдрис запер ящик письменного стола на ключ, опустил его в карман и вприпрыжку поспешил открывать дверь.
На пороге стояла Айра Марш в мужской рубахе навыпуск и темно-синих джинсах. Голубые глаза ее сияли.
— Когда это, наконец, кончится? — обрушился на нее Алджир. — Ты долго еще будешь водить нас за нос, ни черта не делать?
Словно не слыша его, она подошла к кофейному столику, налила себе чашечку и с улыбкой сказала Эдрису:
— Завтра я начинаю работать в банке.
Эдрис изменился в лице.
— Такими вещами не шутят, — осипшим от волнения голосом проговорил он.
— Завтра я начинаю работать в банке, — повторила Айра.
Эдрис глубоко вздохнул, и лицо его расплылось в счастливой улыбке. Он хлопнул в ладоши, запрокинул голову и издал торжествующий вопль. Потом вскочил на письменный стол, с него прыгнул на обеденный и оттуда на пол. Он начал бегать по комнате как сумасшедший, во всю глотку крича: «Ура-а-а-а-а, ура-а-а-а-а-а!» — пока радостно улыбающийся Алджир не схватил его и не швырнул в кресло.