Так кто же развалил Союз?
Шрифт:
Как бы то ни было, и Горбачеву, и Ельцину приходилось теперь действовать слаженно - либо продолжать «дискриминацию» автономий, либо идти с ними на компромисс. Они, разумеется, стали искать компромисс – противоборства, взаимных обвинений в то время хватало.
8 мая, на следующий день после того как было принято (но еще не опубликовано) Заявление шестнадцати, Горбачев встретился с Ельциным. Надо было как-то реагировать на этот «бунт». Кроме двух главных фигур, присутствовали советники и помощники.
Договорились, что российские автономии будут подписывать Союзный договор самостоятельными делегациями «внутри» делегации РСФСР. Что это означало, трудно было понять. Автономиям бросали кость - право подписывать. Но - это было совершенно ясно, - не на равных правах с союзными республиками, а где-то на ступеньку ниже.
Оставалась небольшая деталь, - выяснить, согласятся ли с этим сами автономии.
…Любопытный разговор произошел после этой встречи между Горбачевым и его советником Георгием Шахназаровым (он приводится в книге «Союз можно было сохранить», изданной советниками и помощниками Горбачева). Разговор идет в кабинете Горбачева (президент подписывает указы о наградах, чинах и т.д.):
« Горбачев(не отрываясь от бумаг). Что ты думаешь относительно Ельцина?
Шахназаров.Он будет вести себя более или менее прилично до 12 июня. А станет президентом России, - если станет, - тут же возродится в прежнем качестве молотобойца и начнет последнюю кампанию - за власть в Союзе.
Горбачев(утвердительно кивая). Знаешь, ни на грош ему не верю. Этот человек живет только одной страстью - взять власть. А что с ней делать, сам не знает толком.
Шахназаров.Ну… Вокруг него целая куча советников, они за него все решают.
Горбачев.А ты заметил, как он чуть не взорвался, когда разговор пошел о том, кто виноват в амбициях автономий?
Шахназаров.Еще бы! Выдумали, будто это «козни Центра» против России, и ведут теперь эту версию.
Горбачев.Забыл, как буквально навязывал им суверенитет: «Берите, сколько сможете разжевать!» Вот он, популизм в чистом виде. Что угодно наобещает, лишь бы понравиться.
Шахназаров.В конце концов за все это придется расплачиваться.
Горбачев.Вот именно».
Как мы знаем, Горбачев и Ельцин не жаловали друг друга. В частных разговорах с близкими людьми не скупились на резкие слова друг о друге. Так что ко всем этим их взаимным оценкам следует относиться критически. Но здесь Горбачев прав: то самое знаменитое обещание предоставить автономиям немеряно самостоятельности и суверенитета Ельцин дал, конечно, весьма неосмотрительно (о чем впоследствии и сам, по-видимому, жалел). Однако это не перечеркивает версии, что и Горбачев не прочь был воспользоваться явно возникшими в тот момент противоречиями между российским Центром и автономиями.
Заявление шестнадцати было опубликовано 12 мая. И в этот же день, опять-таки торопясь погасить волну недовольства его авторов, Горбачев и Ельцин встретились с ними (правда, «физически» присутствовали лишь четырнадцать
Собственно говоря, первоначально намечалось, что с автономиями встретится лишь Горбачев, однако Ельцин, мы знаем, опасался, как бы за его спиной не образовался союз Горбачева и «автономистов», с которым ему будет трудно совладать, а потому не пожелал остаться в стороне от разговора, выразил желание поучаствовать в нем. Об этом он договорился с Горбачевым на встрече 8 мая.
Лидеры автономий были настроены довольно воинственно. Однако шансы добиться полного равенства с союзными республиками при подписании Союзного договора у них были невелики. Как сообщалось в прессе (в частности, об этом писала «Независимая газета»), представители большинства союзных республик (среди них - Украина, Казахстан, Узбекистан) заявили, что будут подписывать Союзный договор лишь с единой Россией.
Итак, новая встреча в Ново-Огареве. Башкирский президент Муртаза Рахимов ставит вопрос ребром:
– Мы - субъекты Союза?
– Да!
– с пафосом отвечает Горбачев.
– Тогда почему без нас собираетесь?
Надо полагать, имелось в виду «собрание», на котором было подписано то самое Заявление «9+1».
Горбачеву пришлось выкручиваться. Его ответ был уклончивым: дескать, мы сейчас переживаем переходный период. Надо понимать так: вот переживем, и тогда уж все встанет на свои места.
Но Рахимова этот ответ, по-видимому, не устраивает:
– Мы позиции Совместного заявления поддерживаем. Но там говорится о подписании (Союзного договора.
– О.М.) только союзными республиками. В основу дальнейшей работы надо положить согласованный проект… Подписывать всем по алфавиту.
Горбачев возражает: если принять «алфавитный» принцип, «пойдет цепная реакция в других республиках», да и в самих российских автономиях придется проводить референдумы - должны ли они оставаться в Союзе.
В каких республиках Горбачев предвидит «цепную реакцию»? Надо полагать, - в Грузии, в Азербайджане, в Молдавии. Там, где были автономные образования и где вокруг них в тот момент происходили конфликты.
Впрочем, Грузия и Молдавия вообще не собирались подписывать Союзный договор. А вот Азербайджан вряд ли согласился бы, чтоб Нагорный Карабах поставил свою подпись под договором самостоятельно, не как субъект Азербайджана.
Какими могли бы оказаться итоги референдумов в автономиях, тоже было не вполне ясно: в тот момент настроения за отделение от Союза, да и от своей союзной республики во многих местах были достаточно сильны.
Иными словами, требование автономий предоставить им право самостоятельно, на уровне союзных республик, подписывать Союзный договор в самом деле создавало дополнительные проблемы. Хотя, быть может, эти проблемы и не были неразрешимыми.
А что же Ельцин? Ведь претензии автономий, в первую очередь, касаются его: автономии-то - российские. Как замечает помощник Горбачева, который ведет стенограмму, «Ельцин все время молчит, угрюмо смотрит перед собой, явно недоволен всем происходящим, хотя Горбачев делает работу за него, пытаясь исправить последствия его посулов в кампании суверенизации» (надо полагать, прежде всего имеется в виду то самое - «Берите столько суверенитета, сколько проглотите!»)