Так кто же виноват в трагедии 1941 года?
Шрифт:
В действительности же все произошло совсем не так, как это планировал сэр Невил. Ведь до провозглашения английских «гарантий» Гитлер и не собирался вести с Польшей полноценную войну, а лишь рассчитывал захватить Данциг с помощью местных нацистов и демонстрации военной силы. Вот, что по этому поводу говорилось в секретной директиве фюрера от 24 ноября 1938 года:
«Действия строить с расчетом на захват Данцига быстрым ударом, используя благоприятную политическую обстановку. Война с Польшей в планы не входит».
Однако предоставление полякам английских гарантий взбесило Гитлера. При этом
Варшава же, напротив, уверовала в то, что со стороны союзников ей будет оказана эффективная военная помощь, и вела себя по отношению к немцам бескомпромиссно. При этом она, естественно, стала усиленно добиваться от Лондона и Парижа конкретного ответа на основной вопрос гарантий: что же будут делать союзники в случае нападения на Польшу фашистов. В этой связи 14–19 мая состоялись франко-польские переговоры о заключении военной конвенции. Во время переговоров, хотя Франция и старалась избежать принятия на себя твердых обязательств, но была вынуждена обещать после нападения Германии на Польшу:
«начать наступление против Германии главными силами своей армии на 15-й день мобилизации».
В период с 23 по 30 мая в Варшаве находилась британская военная миссия во главе с генералом Клэйтоном. Англичане обещали Польше оказать значительную поддержку в воздухе силами 524 бомбардировщиков, 500 истребителей и 280 самолетов других типов, что казалось вполне достаточным для противодействия германским военно-воздушным силам.
На вопрос польского начальника военно-воздушных сил Уейского, будет ли английский воздушный флот в качестве репрессии бомбардировать немецкие военные объекты, если немецкие самолеты начнут первыми подавлять в Польше невоенные объекты, член миссии Давидсон заявил, что английская авиация будет это делать даже в том случае, если немцы не начнут бомбардировку Англии.
Наконец 19 июля в Варшаву прибыл начальник имперского Генерального штаба генерал Айронсайд. Он обещал поставить Польше 100 бомбардировщиков новейшей конструкции и 40 истребителей типа «Харрикейн». На более поздней фазе войны он обязался направить в Польшу через Румынию части из состава британских сухопутных сил в Египте.
Надо сказать, что если бы эти обязательства Запада были бы выполнены, то Германия попала бы в очень тяжелое, а, скорее всего, даже в безвыходное положение. Фактически речь шла о том, чтобы заставить фашистов сражаться на два фронта. Однако союзники изначально нагло обманывали Варшаву. Поскольку практически ничего из обещанного полякам они предпринимать даже и не собирались.
Тем не менее убоявшись своих собственных обещаний правительства Англии и Франции специально указали своим военным экспертам на то, что категорически не следует планировать операции бомбардировочной авиации, которые могли бы повлечь за собой жертвы со стороны немецкого населения и вызвать ответные воздушные налеты немецкой авиации на города и порты союзников.
В результате английские и французские штабы договорились, что союзники
«не
Основной же задачей стратегической бомбардировочной авиации должно было стать содействие успеху проведения наземных операций союзников.
Как известно, в 1939 году ни французы, ни немцы так и не предприняли наступления на западном фронте, поэтому, «естественно» авиация союзников так практически и не участвовала в военных действиях этого периода.
Окончательно же идея помощи Польше на начальном этапе войны с Германией была похоронена в июньском меморандуме объединенного англо-французского штаба, где уже в явном виде было подготовлено идеологическое обоснование отказа от военной помощи Польше на начальном этапе войны с Германией:
«Судьба Польши будет зависеть от конечного исхода войны, а это в свою очередь — от нашей способности нанести конечное поражение Германии, а не от нашей способности облегчить давление на Польшу в самом начале войны».
По планам западных стратегов конечное поражение Германии намечалось нанести не ранее 1942 года, а покуда полякам надо было «маленько» потерпеть. На переговорах с англичанами делегация французского генерального штаба пояснила по этому поводу, что первой целью Франции в войне с Германией будет оборона французской территории:
«Когда это будет обеспечено, Франция намерена оставаться в обороне, продолжая экономическую блокаду Германии, пока не будут созданы достаточные силы для наступления».
В результате в основу французского плана была положена идея позиционной обороны. Предусматривалось, что Франция мобилизует свои резервы и сформирует максимальное количество дивизий, сосредоточив их на оборонительных позициях вдоль французской и бельгийской восточных границ, где они и будут ждать наступления вражеских войск. По этому поводу генерал де Голль писал в своих мемуарах:
«Таким образом, мыслилось, что вооруженная нация, укрывшись за этим барьером, будет удерживать противника в ожидании, когда, истощенный блокадой, он потерпит крах под натиском свободного мира».
А вот как описывает известный американский историк и журналист У. Ширер в своей книге «Взлет и падение III рейха» настроения, сложившиеся в Париже пред нападением фашистов на Польшу:
«К 23 августа, когда немецкое нападение на Польшу стало неминуемым, робкий французский „генералиссимус“ говорил своему правительству, что ему, вероятно, не удастся предпринять серьезное наступление раньше, чем через два года».
Таким образом, уже на этапе планирования военных операций гарантии Польше в Лондоне и Париже представлялись лишь как гарантии восстановления польского государства после того, как Германия рано или поздно рухнет, истощенная блокадой и запуганная угрозами применения силы. При такой позиции союзников Польша заранее была обречена на поражение, поскольку в одиночку она справиться с Германией не могла, а вся ее стратегия была ориентирована на то, чтобы продержаться до начала генерального наступления союзников на западе, а затем уже совместными силами начать бить фашистов.