Так не бывает
Шрифт:
— А телохранителем в свободное время подрабатывает? – усмехнулся Корзин. — Как-то не вяжется, тебе не кажется?
— Я думаю, Мари исключительный клиент, – Леся приоткрыла окно и стряхнула столбик пепла. — Юра с детства восточными единоборствами занимался, даже в соревнованиях участвовал. У его отца свой клуб был, пока тот не сожгли за то, что отказался платить дань. Юрка из спорта ушёл, стал в подпольных боях участвовать, чтобы отцу помочь. А Алекс тогда только бизнес начинал.
— А брат твой здесь причём? – нахмурился Корзин.
— Так их отцы одноклассниками были. И Алекс сам когда-то в секцию ходил. Узнал
— Так просто? – не поверил Сергей.
— Да нет, конечно, – Леся выбросила сигарету. — Но если в двух словах. Бизнес продал, заплатил откупные. Мол, теперь он – «крыша» клуба. Сам клуб потом отстроил заново. И Юрке работа нашлась. А рядом с Мари он, думаю, по личной просьбе Артёма.
«Алекса», – мысленно поправил он Леську. Только её брат мог так рьяно опекать Ирму и разъезжать на эксклюзивном Дукати – красно-чёрном мотоцикле с белыми полосами по бокам. К этому мотоциклу Алекс относился с особым трепетом и держал отдельно от общего гаража. И о месте стоянки железного коня знал только он один. И если он не доверил эту тайну кому-то постороннему, что маловероятно, то сомнений не оставалось. Тем самым неизвестным Ирминым поклонником был Алекс. Следовательно, Ирма в курсе, что её муж выжил. И вероятно с самого начала всё знала. В противном случае не поехала бы вчера ночью за город. Гордая слишком.
Сергей позже обнаружил тот самый мотоцикл у дома, где жила семья Костроминых. В окнах горел свет; и собака не среагировала на подъехавшую машину, значит, хозяева прибыли. Сергей продежурил до утра. А с восходом солнца из дома сбежала Ирма. Корзин проводил её до трассы, где она поймала попутку, и вернулся обратно к дому. Долго сидел, выжидал, когда же ночной гость объявится. Минут через сорок после Ирминого побега он вышел кормить собаку. Появившийся мужик не был Алексом, которого Сергей знал последние шестнадцать лет, хотя чем-то походил очень. И Корзин ошибся, назвав того гостем. Он видел хозяина старого дома, воскресшего из небытия и, наконец, со своим лицом. Саню Костромина.
Потом, мчась через весь город к дому Ирмы, он вспоминал, что Алекс частенько ездил сюда. А когда Сергей спрашивал его: зачем, – тот отвечал, что навещает старого друга. А он не друга навещал, а родителей, похороненных на кладбище недалеко от посёлка. Вот почему Леська убеждала Сергея, что он не найдёт Алекса, когда тот пропал июньской ночью две тысячи восьмого, а Ирма тараторила о вдребезги разбитом телефоне и готова была бежать сломя голову на поиски мужа.
Ирмы дома не оказалось или просто не захотела никого видеть и слышать, тогда Сергей выследил адвоката и катался за ним полдня, пока тот не приехал в больницу.
— Слушай, – спохватился Корзин, припомнив, что адвокат этот из Леськиной конторы, – а ты адвоката этого хорошо знаешь?
Леська вопросительно посмотрела на него.
— Того, – он кивнул в сторону иномарки правозащитника, – что только что с Ирмой разговаривал?
— Знаю, – озадаченно ответила Олеся, – а тебе зачем?
— Хочу понять, что Ирма может тут делать? Насколько я знаю, с её делами он никак не связан?
— Нет, у Мари целый штат юристов, – она порылась в сумке, достала влажные салфетки, вытерла руки. Сергей внимательно наблюдал за её манипуляциями. — Все отличные спецы – Алекс умел подбирать кадры, – смяла
— Алекса? – не спросил, скорее констатировал. Теперь прояснилось, к кому приехала Ирма. Сергей знал, что она встречалась с Павлом до Алекса. Потом они расстались. Ирма вышла замуж за Алекса, а Павел из ревности заказал соперника. Такова была версия следствия. Тогда зачем Ирма приехала к нему? Должна десятой дорогой обходить, ненавидеть, а она примчалась. На такси и без охраны.
Сергей потёр лицо и кинул взгляд на Леську. Та не шевелилась, не мигая смотрела в окно.
— Лесь, – позвал он неожиданно севшим голосом, – а зачем ты мне соврала?
— В чём? – спросила, не оборачиваясь.
— Почему не сказала, – он прокашлялся, ослабил галстук, — кто твой брат на самом деле?
Как в замедленной съёмке Леся повернула голову: лицо бледное, губы сжаты в тонкую полоску, глаза прищурены, блестят. Сергей дёрнул плечами.
— Ты о чём?
— Я? – он развернулся вполоборота. — Я о Сане Костромине. Твоём брате, Леся. Или ты скажешь, что не знаешь такого?
— Давно узнал? – равнодушно, вопросом на вопрос.
— Давно. А откуда – спросить не хочешь?
— Зачем? – уголки губ опустились, между бровей появилась складка. — Алекса не вернёшь. Мари совсем чужая стала. Да и ты…
Звонок мобильника оборвал её на полуслове. Из-под куртки Леся выудила телефон, который обычно носила на шее, когда моталась по рабочим делам.
— Лилина, слушаю, – сухо, профессионально ответила она. — Как?.. – она вдруг вся подобралась, сжала кулак так, что костяшки побелели. — Когда? А вы куда смотрели, стражники хреновы?!
И со злостью швырнула телефон. Тот отлетел и больно ударил её в грудь – она зашипела.
— Что случилось?
Не ответила. Закусила губу, хрустнула пальцами.
— Леся, твою мать!
Сергей тряханул её за плечо.
— Марина покончила с собой. Сказали, сонную артерию перерезала. А я…я ведь доказательства её невиновности нашла… Я как раз вот… – она неопределённо махнула рукой в сторону жилых пятиэтажек. — А теперь всё… Всё, понимаешь?! – она рванула ручку, распахнула дверцу, но Сергей схватил её за локоть. Силой усадил обратно.
— Прекрати истерику! – приказал он. Леська уставилась на него изумлёнными глазами. — Сейчас не до этого.
Из дверей больницы вышла Ирма. Поймала такси, не обращая внимания на адвоката. Сергей выдохнул, сжав руль.
— Сейчас нужно выяснить, зачем Ирма приезжала сюда, – медленно проговорил он, заводя машину. — Всё остальное потом.
И надавил на педаль газа…
…Алекс сидел на кухне и смотрел в одну точку на стене напротив, словно видел там что-то важное, только ему понятное. В доме было тихо. И эта тишина угнетала, не давала дышать. Призрачными нитями опутывала тело, проникала в душу, вынимая всё изнутри. И боль, рвущую в клочья сердце. И страх, съедающий разум и парализующий тело. Ничего не осталось – одна пустота. Даже любовь забилась в самый тёмный угол: одинокая и беспомощная. Да и на кой она ему, если он понятия не имеет, где сейчас единственная дорогая ему женщина. А самое главное, что с ней.