Так не бывает!

Баженов Макс

Он усадил Мальвину в кресло и встал напротив неё, держа в руках шлем, наподобие мотоциклетного.

– Это ещё что? Мы едем кататься?

– Что-то вроде того, – уклончиво отвечал Сеня.

– Серьёзно, что это? Это твой прибор? У меня причёска. Что он на самом деле делает? Читает мысли? – казалось, Мальвине эта идея не нравится.

– Конечно, нет! Это невозможно! – внутренне напрягшись, ответил Сеня. Он был абсолютно уверен, что она не смотрела "Доброе утро" с его участием. Его работа, несмотря на постоянное присутствие Мальвины в отделе, её никогда особо не интересовала. По крайней мере, она так себя вела. Что его устраивало полностью –

всегда, и особенно сейчас. Он легко мог сказать ей любую чушь.

– Как я и говорил, Квалиа позволяет… Улучшить мозг!

– Ого! – Мальвина вскинула брови. – Как это?

– Ну…С годами мозг становится хуже, он стареет, становится менее пластичным. Я научился его…улучшать.

"Да что же я такое несу?!"

– Это типа омоложения?

– Ага, точно.

– То есть, я снова стану четырнадцатилетней дурой? – спросила Мальвина. В её голосе Сеня не обнаружил следов иронии.

– Нет, – ласково сказал он. – Ты просто будешь…Как бы это сказать… Быстрее думать. И память улучшится. И ещё ты ощутишь странные вещи, как при наркотическом опьянении. Но это абсолютно безопасно, я и сам пользуюсь этим прибором!

– Пф, – фыркнула Мальвина. – Чего же мы ждём, дорогой? Я вся твоя! Я твоя подопытная мышка.

Она выхватила шлем из его рук, и он помог ей надеть его. Судьба причёски Мальвину уже не беспокоила.

– Посиди так, пожалуйста, – сказал Сеня, опустив перед её лицом тёмное защитное стекло.

Сев в кресло напротив, он надел на себя идентичный шлем.

– Пожалуйста, расслабься.

Опыты на обезьянах показали, что после синхронизации мозг испытуемых быстро приходит в норму, и только после неоднократного использования Квалиа с одним и тем же напарником часть воспоминаний, знаний и привычек всё-таки передаётся – к сожалению, иногда в извращённой и неадекватной форме.

Однако опытный оператор сразу мог на определённую глубину нырять в чужое сознание. Сеня использовал этот экспериментальный аппарат несколько раз – с разными добровольцами мужчинами из своего отдела. Все они были примерно одного возраста и социального положения. Каждый из экспериментов прошёл вполне успешно. При "погружении", как они это называли, Сеня испытывал чувства, похожие на те, которые испытывают любители псилоцибина. Его личность как бы распадалась на десятки (сотни?) маленьких личностей, взирающих друг на друга одновременно с противостоящих холмов. Его – и партнёра – ужимки и попытки к самообману обнажались и выпячивались. С каждым разом контролировать своё мышление в погружении было всё легче. Наконец Сеня научился запрашивать информацию из чужого мозга собственным мысленным усилием. Никто из его отдела не достиг такой степени владения Квалиа.

Он прогнал этот факт из головы, чтобы подключённая к нему Мальвина ненароком не догадалась о том, что он хочет сделать. Он чувствовал, как она начинает щупать его мозг, хотя даже не знает, что они с ней сейчас связаны. "Цепкая баба!", – подумал Сеня, испытывая тень того восхищения, которое когда-то привело к их женитьбе. Глубоко вдохнув, как перед погружением в воду, он поставил таймер на отключение прибора и активировал глубокую синхронизацию.

###

То, во что я копал, то, навстречу чему я шёл, не взирая на страх и дискомфорт, то, что я в себе развивал специально так много лет, то, что я считаю правильным и даже необходимым – всё это кажется ей непроизвольным психованым семяизвержением моего мозга! Вся моя суть для

неё – пшик, стечение обстоятельств. И она что-то скрывает! Теперь это так ясно. Я ей неприятен, она хочет, но не может уйти. Она ищет запасной парашют, но не бросается на первый попавшийся вариант, потому что хочет сохранить статус. Она верна лишь снаружи, а внутри она – хитрая эгоистичная стерва!

Он понял это за считанные секунды. Сеня был уверен на все сто, что Мальвина не смогла бы разобраться в этих новых для неё ощущениях, в то время как он – он видел достаточно.

Тем временем Мальвина сама сняла шлем и теперь сидела, склонив голову набок. Спустя время она с недоверием посмотрела на Сеню и сказала:

– Я от тебя ухожу…

###

– Арсений Попов!

– Это я!

– Пройдёмте на досмотр!

"Чёрт! В чем дело?"

Полицейские проводили Сеню в комнату досмотра, где он, к своему удивлению обнаружил того самого кладовщика, теперь одетого в светлые джинсы и белоснежно белую майку. Копы тут же вышли. За столом был всего ещё один стул, и Сеня, не задавая лишних вопросов, его занял. Перед ним лежал его собственный прибор для взаимопонимания в разобранном виде. Сумка со шлемами стояла в углу.

– Кто вы всё-таки такой?

– Я кладовщик. Собираю вещи, – сказал и подмигнул!

– Издеваетесь?

– Я?

– А кто?

– Ну а вы – что?

– Что – я?

Здоровяк рассмеялся в голос. Этот смех нельзя было спутать ни с чем иным. В нём была жизнь и душа.

– Ох, отличное начало обсуждения государственной измены!

Если у Сени и была душа, то в этот момент она его покинула.

– Чт… Что, как? Что вы имеете, я имею ввиду, что вы такое говорите? – возмущённо бормотал он.

– Как вы и говорили, нам оказался не нужен ваш прибор для того, чтобы понять ход вашей мысли. Но он нужен нашей стране и лично мне. Мы давно следим за вами, и мы знаем, кто вы такой лучше, чем вы сами.

– И зачем же вам Квалиа? Будете внедрять детям в школах правильные идеи?

– А что, можно и так? – делано удивляется кладовщик. – Впрочем, на данном этапе для меня важно на самом деле не это. Ваше изобретение должно оставаться на территории нашей страны. Я не могу позволить вам вывести его за границу. Это будет расценено, как государственная измена.

Сеня задумался. Он просто хотел бежать – бежать, куда глаза глядят, подальше от Мальвины, которая бросила его без объяснения причин, подальше от опостылевших стен. Какая жуткая ирония! Прибор для идеального взаимопонимания обнажил невозможность оного! Работа всей его жизни насмехалась над ним. А теперь ко всему прочему, его пытаются обвинить в государственной измене!

Вдруг Сеню как молнией пронзило озарение. Пускай! Пускай они поделятся своими тараканами друг с другом! Посмотрим, что из этого получится! Финансирование, господдержка… Если подумать, это как раз то, чего он так долго ждал!

– Безусловно, я остаюсь, – сказал наконец учёный. – И вы можете рассчитывать на мою полную включённость!

– Он врёт! – услышал он голос позади себя.

Это была Мальвина, но совсем не такая, как была прежде. На ней был деловой костюм, от её позы веяло холодом. Вообще вся она была какая-то бледная и нервная.

– Этот человек – потенциальный предатель! – продолжила она. – Его прибор должен быть уничтожен! Нельзя использовать его для…

– Мальвина Степановна, – протестовал кладовщик. – Кто вас сюда пустил?