Так похожа на нее
Шрифт:
— Матвей, спасибо тебе за это лето. Я тебя ни в чем не виню… Я хотела… Я хотела сказать тебе, как ты мне дорог, и как я хочу снова тебя увидеть. Помнишь тот день, когда мы проводили моих родителей на самолет: мы гуляли на Красной площади, и я тогда сказала тебе, как сильно тебя люблю. Это был самый важный день в моей жизни, он изменил мою судьбу. Пожалуйста… Вспомни тот день, и как я тебе это говорила. Я все еще надеюсь, что ты придешь за мной… Я жду этого каждую минуту… Я бы хотела прожить с тобой всю свою жизнь… Прости, что все так вышло…
Дальше я уже
Глава 37. Матвей
Было раннее утро и еще темно, когда позвонил Селезнев и срочно перекинул новое видео на телефон. Какой-то невменяемый наркоман только что подкинул к дверям отдела пакет с флешкой, а на записи снова она.
Темный подвал, в кадре только Варя, она дрожит и плачет, по лицу вперемешку со слезами размазана кровь, ее снова избили. Начинает говорить сначала про свою семью, потом запинается, делает передышку, обращается ко мне. Не винит меня…. Варя, девочка моя, я и только я виноват в этом! День, когда мы проводили ее родителей. Прекрасный день, как и все остальные проведенные рядом с ней. Любит меня? Сердце остановилось. Хотел бы я в действительности услышать это. Красная площадь? Важная дата для нее?
Я прекрасно помнил ту субботу, когда мы отвезли ее родителей в аэропорт. Мы катались по Москве, а потом зашли в небольшой ресторан. Ни на какой площади мы не гуляли. Но! Именно тогда мы встретились с Соловьевым, мимолетное приветствие, ничего более. Он уже уходил, уехал прочь на своей машине. Это по его указанию Варю похитили эти выродки? Значит, она это знала и пыталась мне сказать. Моя девочка, самая умная на свете. Подожди еще совсем чуть-чуть, и я спасу тебя. И если ты действительно захочешь, мы проживем с тобой целую счастливую жизнь вдвоем.
Набрал Селезневу, быстро сообщил, на кого искать информацию. Соловьев уже был в списке подозреваемых, но его не так сильно прессанули, потому что он в это время находился в Питере. Где должен был быть и я. Нужно проверить всю базу на эту мразь. Особенно, где имеет недвижимость. Спустя пятнадцать минут следаки уже выяснили, что на отца бывшей жены этого ублюдка был зарегистрирован частный дом в паре километров от того места, где мы с Кириллом сейчас находились. Не думаю, что это какое-то совпадение!
Селезнев орал в трубку, чтобы мы не смели рисковать и ломиться туда в одиночку. Что группа приедет в ближайшее время. Но я зайду туда даже один. Сейчас важна была каждая драгоценная минута. Варя, итак, сражалась с ними слишком долго. Я лишь боялся, чтобы не было поздно. Кирюха меня поддержал. С ним был его травмат, со мной моя ярость и кулаки.
Через несколько минут уже были около нужного дома, по роковой случайности каким-то образом объехали мимоименно этот квартал при поисках. Хотя в темноте это строение вряд ли можно было распознать: за высоким
Окна горели лишь с одной стороны, собак тоже вроде бы заметно не было. Перепрыгнули через забор с торца здания и осторожно, тихо передвигаясь вдоль стены, поднялись кчерному входу. Дверь была закрыта, Кирилл достал из кармана какое-то подобие отмычки и начал ковыряться в замке. Наконец, механизм щелкнул, и под противный скрип петель мы зашли внутрь. Темная столовая, в другом конце которой через дверную щель пробивался свет. Направились туда, но внезапно послышался посторонний шорох за спиной. Обернулся на звук: из темноты комнаты в мою сторону летела занесенная рука с битой. Почти что успел увернуться, но ублюдок таки задел меня по касательной. Кирюха уже кинулся на него, завязалась потасовка, гребанная дубина с грохотом опрокинулась на пол, перебудив, наверно, весь дом. Один удар, второй — крепкий тип. Кажется, он вывихнул мне плечо, моя левая рука не могла подняться без дикой боли. Мат и крик, сука! Наконец, покрытая кровью рожа, полетела вниз. Подобрал биту и еще раз пнул ублюдка ботинком в живот.
Топот ног по лестнице, медлить нельзя! Толкнули двери и отскочили по обе стороны: несколько выстрелов в нашу сторону. Какой-то шум. Урод продолжал стрелять по нам. Наконец, послышались маты, затем отморозок побежал на выход. Мы ворвались в холл: здесь уже никого не было.
— Нужно его догнать! — я кивнул другу в сторону улицы. — Я займусь домом!
Кирилл скрылся из вида, я знал, что он не оставит безнаказанным того козла. Сам же открывал все подряд двери в поисках нужной. Вот оно! Ступени вниз в темноту. Где же гребанный свет? Спускался, в надежде, что Варя здесь. Что она еще жива.
Плохо различимые во мраке, они стояли посреди комнаты вдвоем: моя девочка и эта мразь. Он прижимал Варю к себе, при этом одна его рука лежала на ее груди и ключицах, вторая же прислонила к тонкой шейке здоровый охотничий нож. Она смотрела на меня своими глазками-льдинками, замерев на месте. Вся в крови и синяках, сильно исхудавшая, с блестящими дорожками влаги на щеках. Раздавлю его!
— Вот и хахаль пожаловал! Ты же его так ждала! — он сильнее придавил лезвие к коже, отчего Варя выдавилажалобный стон.
— Давай разберемся по-мужски! Отпусти ее. — Я отвел в сторону руку с битой, опуская свое оружие на пол. — Можешь оставить себе нож, только отпусти ее.
— Ну, разумеется, я оставлю его себе. Я не рыцарь, чтобы играть в благородство! — мерзкий смех, и рука с ножом затряслась около ее шеи. Я видел, как под острым лезвием проглядывали капельки крови.
— Если ты ее тронешь, я убью тебя, — впрочем, я его все равно порешаю уже за то, что он сотворил с моей девочкой.
— Я трону ее, потом трону тебя, потом поднимусь наверх и исчезну, — он специально шевелил ножом, чтобы оставить больший порез на шейке. — Я словно волшебник, а в моих руках волшебная палочка!