Так произошло
Шрифт:
Оливия хотела подняться, но сломанная нога заставила ее, зашипев, упасть на землю.
В лазарете метро нет подушек и простыней. Любые тряпки, что были под рукой. Свернутая одежда. Стонущие люди.
Кто-то уже мертв. Их вынесут чуть позднее, когда солдаты заметят.
Кто-то молча смотрит в стену.
Их тело придет в норму. Их разум давно мертв.
Оливия попыталась опереться на руку, но лишь бессильно ударилась о землю.
Она привыкла к пяти пальцам на левой руке.
Теперь их три.
Где-то рядом
Слишком много ран. Слишком много смертей.
Лазарет. Стоны. Приказы издалека.
И тишина.
6:00:17
— Д-джонатан…- Синдер вздрогнула от звука удара, обернувшись в сторону двери, забаррикадированной мебелью,- В коридоре…
— Не переживай, Синдер,- голос Джонатана прозвучал тихо, но ничего кроме него не было слышно. Тишина,- Продолжай рисовать. Я сейчас разберусь.
И Джонатан исчез спустя мгновение. Синдер сжала руки, но продолжила рисовать.
Линия здесь. Круг здесь. Странный символ. Она видела такой однажды где-то…
Тишина. Молчание.
Взрыв, что заставил затрястись здание, заставив Cиндер замереть.
Тишина.
Синдер продолжала рисовать, не слушая тишину. Пока он рисует — маркер скрипит. Если маркер скрипит — значит нет тишины. Значит что-то есть. Значит ей не страшно.
Молчание.
Спустя минуту Джонатан появился из ниоткуда.
На лице следы гари, плаща нет. Футболка где-то порвана.
— Не обращай внимания, Синдер. Все хорошо. Просто рисуй,– Джонатан продолжал улыбаться, словно бы ничего не изменилось. Синдер не смотрела на него.
Тишина.
В тишине есть Джонатан — поэтому Синдер может выдержать эту тишину. Делай то, что говорит Джонатан.
И все будет хорошо.
5:43:17
Дракон до сих пор кружит над Горой Гленн.
Он знает, что люди собрались под землей. Их много.
Солдаты здесь и там.
Гримм пробиваются — но люди кусаются в ответ. Свистят пули. Бьют взрывы. И все замолкает.
Гримм ждут своего часа. Гримм молчат. Гримм собираются отрядами.
Гримм роют подкопы. Гримм бьют со всех сторон.
Еще один отряд исчез, а за ним гражданские. Шахтерские тоннели легко обваливаются.
Еще одна семья, пытавшаяся скрыть в подвале. Сталь не стала преградой для гримм.
Еще один лазарет, беззащитные жители. Еще одно убежище, паникующие люди.
Один. Десять. Сто.
Тысяча. Десять тысяч. Сто тысяч.
Дракон не звал себя драконом. Не звал себя Ужасом Горы Гленн. Дракон не имел
Гримм безлики. Гримм бесконечны. Гримм молчат.
Гора Гленн осталась одна. Пустота. Тишина.
Гримм ждет своего часа. Гримм копают подкопы.
Все больше и больше гримм.
Все меньше и меньше людей.
5:14:17
Мы есть башня и сила, мы есть Воля и Воля есть мы.
Мы создаем путь, по которому идем — ибо идем в пустоте.
Мы есть движение, ибо мы Via, слово нам имя и слово нам цель.
От рыбака Египта и до ученого ЦЕРНа — лишь одна карта нашего движения не менялась никогда.
Карта звездного неба.
Мы находили путь по величайшей карте — но наш путь был к самим звездам.
Ибо мы есть Воля и Воля есть мы.
Не было никогда более великого ориентира, чем звезды этого неба.
Не было никогда более лакомой цели нашего пути — чем звезды этого неба.
Но наш путь не бессмысленен. Наш путь не окончен.
Ибо мы сами есть движение. Ибо мы сами наша цель движения.
Наша жизнь — наш путь — и звезды наша карта. Наши звезды есть наша цель — и наш разум есть карта к звездам.
Через величие разума мы достигли звезд — через величие разума мы проходим путь.
Наше движение не окончено.
Ибо наш путь никогда не будет окончен. Ибо рожденный на Земле будет подниматься к звездам.
Существующий путь — непройденный путь. Прошлое остается в прошлом, не становясь настоящим. Если мир изменяется — прошлое бессмысленно, ибо не служит картой настоящего. Ибо мы сами есть путь. Ибо мы сами есть движение.
Не пройденный путь — путь, что должен исчезнуть.
Линия рисунка становится новой линией, превращаясь в другую. Синдер рядом продолжает рисовать путь. Карта звездного пути. Тишина.
Звезды в нашем небе наша цель. Нужен лишь путь.
Рисуй, Джонатан.
Нам предстоит много работы.
4:44:44