Так становятся звёздами 2
Шрифт:
Наверное, будь Гаитэ чуть больше королевой и чуть меньше женщиной, она должна была в первую очередь спасать жизнь императора. Но, повторись бы всё сначала, она сделала бы тот же выбор.
«А если бы отравленными оказались не отец и сын, а брат и – брат, – ехидно вопросил голос, неизвестно кому принадлежащий, – к кому бы ты кинулась? Кого бы вырвала из власти смерти? Своего мужа? Или – Сезара?»
Гаитэ оставалось только мысленно возблагодарить судьбу за то, что перед таким выбором та её не поставила.
Она
– Милый, всё в порядке? Как ты?
– Всё тихо, – прошептал он потрескавшимися губами. – Толпа разошлась?
– Мы убедили её сделать это.
– Мы это, значит, ты? – слабо улыбнулся он.
– Мы – это я с твоими охранниками за моей спиной, взведшими курки пищалей, мушктов и натянув стрелы арбалетов, – улыбнулась она в ответ. – И да, судя по всему, аргументы произвели впечатления. Не думай пока об этом. Поправляйся. Набирайся сил. Нам они определённо понадобятся.
Торн опустил пушистые ресницы, прикрывая лихорадочный блеск янтарных глаз:
– Отец?.. Он сказал мне что-нибудь напоследок?
– Он просил вас обоих, тебя и твоего брата Сезара, бороться со своими страстями во благо государство.
– И больше ничего?
Торн в задумчивости покрутил кольцо, символ власти в длинных пальцах, покачав его в ладони, словно взвешивая.
– Мне жать, что император Алонсон III умер, – наконец вымолвил он. – Он был хорошим властителем. Да будет земля ему пухом. – Торн с усилием приподнялся, опираясь на подушки. – Мне нужно как можно быстрее подняться. До того, как наши враги ударят первыми. Если Запад во главе с твоим братом и матерью двинутся на столицу, у меня не хватит сил, чтобы сдержать их.
– Я послала весточку Сезару, – с некоторым страхом в сердце призналась Гаитэ. – Его войска будут нам кстати. И к тому же, он имеет право знать о смерти Алонсона. Он ему такой же отец, как тебе или Эффи.
– Разве я обвинил тебя в неправильно принятом решении? – выгнув бровь, холодно процедил Торн. – Зачем оправдываться?
– Я не оправдываюсь. Я объясняю.
– А следовало бы!
Гаитэ не могла поверить своим ушам. Очень логично.
– Уверен, твоя мать причастна к убийству моего отца. Как я могу тебе верить? Вдруг ты тоже замешена?..
– Торн, я невиновна. Даже твой отец, умирая, ни в чём меня не обвинил! Напротив, просил помогать тебе…
– Довольно, Гаитэ! Я не готов сейчас говорить об этом.
Гаитэ чувствовала себя так, словно ей взяли и плюнули в душу. Весь этот тяжёлый, бесконечный день она дралась за каждого из Фальконэ, как за себя и даже с большим ожесточением, чем за себя. И вот её награда – новые упрёки? Такова мужнина благодарность?
– Мне жаль, что ты не доверяешь мне, Торн. Но всё равно тебе придётся терпеть моё общество.
– Я хочу тебе верить, Гаитэ. Но мысль о том, что даже ты можешь вонзить нож в спину, невыносима!
– Тогда не думай об этом! Идея оставить мать при императорском дворе не мне принадлежала, если помнишь. Да и доказательств тому, что мать причастна к отравлению твоего отца пока нет. Она ведь могла просто воспользоваться суматохой и сбежать. Организатором заговора мог быть кто угодно.
– Это-то и пугает, Гаитэ. Это и пугает. Наверняка лорды собирают очередное собрание пэров. Но первыми в линии после нас, как не крути, это Рэйвы! Чёрт, они первые в линии перед нами!
– Я – Рэйв. И я твоя жена. Я на твоей стороне. Сюда спешит Сезар с армией. Если вы не перецапаетесь между собой, если будете действовать слажено и мудро, мы удержим корону за собой.
– Сорхэ и их сторонники наверняка уже объединили войска и движутся к нашему городу, – словно не слушая её, в полузабытьи рассуждал вслух Торн. – Нужно действовать. Нужно срочно действовать, а я лежу тут, беспомощный, как младенец!
– До рассвета ты вполне можешь себе это позволить. До рассвета мы в безопасности.
– Ты права. И – ещё одно…
– Да?
– Кто-то должен позаботиться о похоронах отца. Несмотря на все обстоятельства, мы должны похоронить его со всеми полагающимися почестями. Я могу на тебя рассчитывать?
– Безусловно.
– Эффи поможет. Впрочем, от этой глупой вертихвостки никогда не было никакого прока. Только и может, либо смеяться, либо слёзы лить. А я завтра должен сам возглавить собрание.
– Но ты не готов.
– Я – должен! А теперь оставь меня, женщина. Мне нужно побыть одному.
Гаитэ вышла из комнаты.
В сердце её было темно, как в печной трубе. Душа была полна отравляющим угарным газом разочарования и тоски.
Глава 5
Торн рвался в бой, не желая оставаться в постели. Ему не терпелось побеседовать с лордами.
– Если я не могу помешать им напасть на нас, по-крайней, мере сделаю всё, чтобы разобщить и настроить друг против друга.
Гаитэ молчала, всё ещё обиженная после вчерашнего с мужем разговора.
– Может быть, стоило бы сначала похоронить вашего отца?
– Похороним! – рявкнул Торн, отталкивая от себя брадобрея. – Мёртвое тело никуда от нас не убежит, в отличие от короны. Нужно выковывать меч, пока металл горяч! Время не ждёт.
С явным усилием он поднялся из кресла, собираясь направиться в тронный зал.
– Эй, олухи! – прикрикнул он на слуг. – Помогите мне!
Те поспешили подставить плечо, чтобы с трудом державшийся на ногах принц смог добраться куда ему надо.