Так велика моя любовь
Шрифт:
— Вон туда, — указал Максим в сторону конюшни. — Вполне надежное укрытие и защищает от ветра. А за конюшней есть помещение с очагом, где могут разместиться твои люди. Фич позаботится, чтобы их накормили и дали по паре кружек эля, дабы разогреть кровь.
— Только бы не переборщить с элем, — посоветовал Николас. — Они должны быть готовы к тому, чтобы к фечеру фернутья домой.
Упитанный мужчина подхватил котелки и сковородки и, громыхая, заспешил в дом. Максим не отрывал от него веселого взгляда, пока тот не скрылся за дверью.
— Я
— Все лучше, чем пересоленная отрава, — проворчал Максим. — За последнюю неделю я только это и ел.
Николас усмехнулся и протянул хозяину дома руку; тот ответил дружеским рукопожатием.
— Не кажется ли тебе, что твой эскорт несколько великоват для небольшого путешествия? — заметил Максим, кивнув в сторону дружинников.
— Осторожность никогда не помешает, — подмигнув, признался Николас. — Честно говоря, я хотел произвести фпечатление на даму.
— А я-то решил, что ты взял их как раз для защиты от дамы, — уколол его Максим и тут же расхохотался, увидев, как смутился капитан.
Хлопнув гостя по спине, он провел его в зал. Николас, своим нарядом напоминавший Генриха VIII Английского, с изумлением оглядел помещение. Расставив ноги и подбоченившись, он распахнул плащ.
— Ja, теперь я понимаю, почему горожане никогда не бывают ф замке. Они ферят, что здесь фодятся привидения, и судя по его фиду…
Фич метнулся к выходу, но споткнулся и головой вперед рухнул на своего приятеля, который замер на месте, услышав слова гостя, возбудившие их богатое воображение.
Придя в себя, они притащили повару, взявшему на себя управление кухней, несколько узлов и каждый раз, заходя в зал, испуганно оглядывались, словно ожидая, что из угла на них вылетит призрак.
— Это мрачное и недоброе место, — продолжал Николас. — Оно порочит слово «замок».
— Ты приехал уже после того, как был наведен некоторый порядок, — с кривой усмешкой ответил Максим. — Представь, что здесь было, когда они привезли ее сюда.
Ганзейский капитан фыркнул:
— Трудно поверить, что может быть хуже.
Маркиз подвел его к креслам возле очага.
— Присаживайся, мой друг. Отдохни.
Стянув перчатки, Николас опустился в кресло и наклонился вперед. Опершись локтем на левое колено и положив сжатый кулак на правое, он пристально взглянул на хозяина.
— Итак, приятель? Что ты скажешь? Девушка согласилась?
— Трудно сказать, Николас, — пожав плечами, уклончиво произнес Максим. — Она себе на уме и не доверяет мне.
— Но ты предупредил ее? — настаивал капитан.
— Да.
— И она ничего не ответила?
— Ничего такого, что могло бы раскрыть ее намерения.
— Ух! — Николас в ярости шлепнул себя перчатками по ноге. — Проклятая неопределенность! Она терзает меня!
Максим
— Вот, это прибавит тебе отваги.
Фон Райан взял кубок и залпом осушил его под подозрительным взглядом хозяина. Потом протянул Максиму пустой кубок, и тот, подняв флягу, вновь наполнил его.
— Я никогда не видел, чтобы ты так переживал из-за какой-то девчонки, — заметил Максим, придвигая к себе кресло. — Помню, как ты приезжал в мое поместье и рыскал по округе в поисках молоденьких, достойных твоего внимания дамочек. И ведь ты не ограничивался какой-то одной…
— Не надо, Максим, — с упреком оборвал его Николас, однако уголки его губ тронула добродушная улыбка. — Ты же знаешь, что я просто святой.
— Осторожней, фон Райан! — предупредил его Максим. — Господь в наказание может поразить нас молнией, поэтому умоляю тебя не забывать, что в настоящий момент этот замок — мое единственное пристанище с целой крышей.
— Что ты имеешь ф фиду? — с вызовом обратился к нему Николас, притворившись, что разгневан. — Я требую объяснений.
Бровь Максима скептически изогнулась.
— Мне известно о клятвах, данных членами Ганзейского союза, — улыбнулся он, — но среди ганзейцев есть такие, кто по-своему понимает эти клятвы. В глубине души они похотливые развратники, стремящиеся завоевать любую симпатичную девушку, которая привлекла их внимание. — Он пожал плечами. — Это не мое дело, строго ли ты соблюдаешь клятвы и дисциплинирован ли. Ты с колыбели был мошенником, а я в некоторой степени ответствен за то, что девушка оказалась здесь. Я знаю, ты отнюдь не невинное создание.
— Как и ты! — отпарировал Николас.
Максим весело рассмеялся.
— Но я никогда и не утверждал обратное.
Язвительное замечание достигло своей цели, и взгляд холодных голубых глаз устремился на Максима.
— Ах ты, негодяй! — беззлобно возмутился Николас. — Ты порочишь мою репутацию.
— Это невозможно, потому что ты уже давно сделал это сам. Кроме того, я всего-навсего обозначил разницу между тобой и мной, дружище.
Николас склонил голову, принимая упрек приятеля.
— Я признаю, что из нас двоих я более грешен.
Губы Максима медленно растянулись в улыбке.
— Я давно знаю это.
— Но девушка… Она так отличается от других. Она тронула мое сердце.
Максим так энергично фыркнул, что едва не выпрыгнул из кресла.
— Умоляю тебя, Николас, будь осторожен с ней. Если ты предложишь ей свое сердце, она в два счета разорвет его на мелкие кусочки. — Он не забыл своего прокушенного уха. — Это злобная и бесстрашная фурия.
— Разве не я переправил ее через Северное море? — с горячностью напомнил Николас, стремясь защитить девушку. — Ja, согласен, она отважна, но действительно ли ф ней столько злобы? Nein! Она просто борется за свою свободу. А ты бы поступал по-другому?