Такая долгая ночь (Вампиры в большом городе)

Спаркс Керрелин

10

Пентхауз в Релейн Плейс мог похвастаться двумя роскошными этажами, декор которых состоял, в частности, из полов, вымощенных итальянским мрамором, и хрустальных люстр в стиле Баккара. Дарси была уверена, в главной ванной комнате мог разместиться камерный оркестр со всеми инструментами. А припасами, хранящимися в кладовой при кухне, можно было накормить население Лихтенштейна.

Несмотря на все это великолепие, крыша девушке нравилась больше. Может, причиной тому было вынужденное ограничение свободы, но она обожала находиться

под открытым небом. Дарси любила чувствовать вечерний бриз на своем лице и вдыхать аромат роз, доносившийся из оранжереи, обустроенной на крыше. Ей нравилось, как в лунном свете сверкала вода в бассейне, отбрасывая блики на белые стены по краям крыши. А клубы тумана, поднимающиеся над джакузи с горячей водой, так и манили предаться неге. Огромные глиняные вазы стояли на расстоянии пяти шагов друг от друга на вершине стены, в каждой из них росли разнообразные растения. Некоторые были подстрижены в форме конуса, другие – в виде фантастических животных. Каждое растение было накрыто сеткой из маленьких лампочек, которые сверкали в темноте, сливаясь со звездами на небосклоне.

Напротив оранжереи стоял маленький домик при бассейне. В нем было две комнаты, в которых находилось только самое необходимое, что резко контрастировало с роскошью основного помещения пентхауза. Но Дарси так понравилось на крыше, что она решила сделать этот домик своим офисом и убежищем.

Дарси прошлась вдоль бассейна. Сегодня девушка надела платье, в котором была на свадьбе, так как предполагалось, что она проведет некоторое время перед камерой. Этим вечером начнутся съемки «Самого сексуального мужчины на Земле». Наконец, после двухнедельной разлуки она снова увидит Адама, и это сильно волновало девушку.

– А вот и они, – произнес Грегори, который стоял на северном углу крыши. Стоящий рядом с ним Берни направил камеру на улицу, которая была двенадцатью этажами ниже.

Дарси кинулась к стене и выглянула вниз. По улице медленно ехал черный лимузин.

Вот и приехали Мэгги и судьи из экс-гарема. Второй оператор, Барт, находился в лимузине, чтобы снимать непосредственную реакцию барышень на их новый дом. Потом Дарси собиралась смонтировать кадры двух пленок. Лимузин остановился напротив ковровой дорожки, протянувшейся ко входу в Релейн Плейс.

Грегори дотронулся до наушника:

– Аудио заработало, я могу слышать их разговоры.

Дарси надела наушники. В тот же момент она услышала возбужденные возгласы дам:

– Ради всего святого! – воскликнула Кора Ли. – Место просто великолепное!

– Смотрите, – сказала леди Памела, – чистильщик ботинок собирается открыть перед нами дверь.

– Это дворецкий, – проворчала Ванда.

– В любом случае это слуга, – раздраженно ответила леди Памела. – Хотя, должна признать, ужасно, что в наши дни слуги отказываются носить напудренные парики.

– Или соответствующие ливреи, – произнесла принцесса Джоанна. – Так же невозможно определить, кому именно они служат.

Дарси со вздохом смотрела на все это с крыши. Экс-гарем застрял в прошлом. Девушка настояла на том, чтобы дамы обновили свои гардеробы

к участию в шоу, но что-то ей подсказывало, что и эту просьбу они проигнорировали. Первым из лимузина выбрался Барт, чтобы иметь возможность заснять, как каждая из дам покидает машину. Из машины появилась Ванда и встала посреди ковровой дорожки. Она была сногсшибательна в своем платье. Пока все шло хорошо.

Следующей из машины вышла леди Памела и поправила корсаж своего бледно-голубого шелкового платья по моде времен Регентства. Подходящий по цвету ридикюль был прикреплен к пояску. Дарси застонала.

На ковровую дорожку выбрались Мария Консуэла и принцесса Джоанна, обе в средневековых нарядах, волосы покрыты вуалями.

– Я думал, ты купила им новые платья, – прошептал Грегори.

Дарси вздохнула:

– Ты знаешь, что люди говорят про старую собаку, которую невозможно научить новым трюкам?

Из машины попыталась выйти Кора Ли, но из-за юбка, поддерживаемой обручами, не смогла протиснуться в дверь.

Мэгги подтолкнула ее сзади, и Кора Ли выскочила из машины как пробка из бутылки. После чего вышла сама Мэгги и захлопнула дверцу лимузина.

Все дамы направились в здание, по дороге ободрительно перешептываясь о мраморных полах и позолоченном потолке.

– Я заявляю, – произнесла Кора Ли, – что лифт просто сияет.

– Да, – согласилась Мэгги. – Это лифт в пентхауз. Его двери сделаны из настоящей латуни.

– Как мило, – все голоса перекрыл возглас леди Памелы. – Будь добра и нажми кнопку вызова.

– Ах, на самом деле, вы должны проследовать за мной, – сказала Мэгги, – сюда, пожалуйста.

– Куда это ты нас ведешь? – требовательно спросила принцесса Джоанна.

– К другому лифту, – объяснила Мэгги.

– Но тут так все скромно и уныло, – захныкала Кора Ли.

– Почему мы не идем в пентхауз? – резко спросила принцесса. – И куда мы едем на этом другом лифте?

– О, он едет в пентхауз, – уверила их Мэгги. – Он просто едет на… кухню и этаж для слуг. Там очень мило и уютно.

– Этаж для слуг?! – пронзительно завизжала принцесса.

Дарси и Грегори одновременно вздрогнули, когда этот визг раздался у них в наушниках.

– Да, – ответила Мэгги. – У каждой из нас будет своя спальня на этаже для слуг.

– На этаже для слуг? – голос леди Памелы дрожал. – Я – дочь барона, вдова виконта. Я не могу жить среди слуг!

– На этаже будем жить только мы вшестером, – уверила ее Мэгги. – И у каждой будет своя собственная спальня. Ну, вот мы и пришли. Вот лифт для прислуги.

– Это ужасно, просто ужасно, – визгливым голосом проговорила леди Памела. – Я стремительно падаю в обморок.

– Бедное дитя, – раздраженно произнесла принцесса Джоанна, – где твои нюхательные соли?

Дарси закатила глаза. Так называемые нюхательные соли леди Памелы были ни чем другим, как пузырьком с «Шококровью».

– Я лучше помогу Мэгги, – Дарси направилась к лестнице, которая была рядом с оранжереей. Она обернулась к Грегори и Берни. – Увидимся в фойе в десять часов.

Грегори кивнул: