Такая как есть (Запах женщины)
Шрифт:
– Господи, что он в ней нашел?
– Если ты сама не понимаешь, то вряд ли я смогу объяснить тебе. – Памела вышла из комнаты и направилась в часовню, где покоилось тело Криса: скоро у нее уже не будет возможности посидеть с ним рядом. Его тело превратится в пепел, и она тогда по-настоящему почувствует, что осталась одна. Пока этого не произошло, рядом с ним она чувствовала себя как-то спокойнее. Но распахнув дверь в часовню, пол которой играл разноцветными бликами благодаря витражным стеклам окон, она увидела, что там, преклонив колени у гроба, стояла женщина в черном, закрытая вуалью. И из-под черных кружев выглядывали рыжие волосы. Несмотря на то, что шаги
Жан Вернье жил в небольшом уютном домике. За ним присматривала овдовевшая старшая дочь – ее дети уже выросли и разъехались кто куда. Глубокий старик, скрюченный, как ссохшееся дерево, смотрел на приехавших слезящимися глазами.
– Видит он плохо, а вот слышит прекрасно, – сказала дочь. – Артрит сделал его раздражительным, поэтому я прошу вас не затягивать беседу. Увлекаясь разговором, он начинает жестикулировать – это причиняет ему боль. Но он будет рад принять тех, кого к нему направила мадам.
– Не беспокойтесь, – ответила Алекс, – мы постараемся не задерживаться.
Дочь наклонилась к старику:
– Это мистер Фабиан из компании и молодая леди, которая пишет биографию мадам. Они просят тебя рассказать о том времени, когда ты создавал духи «Суть Евы».
Старик кивнул и нетерпеливо отмахнулся от нее:
– Я не глухой.
Маленькая комнатка, выходившая окнами на улицу, хоть и была безукоризненно чистой, все равно пропиталась насквозь запахами старости и лекарств.
– Значит вы… и есть господин Фабиан, – старик с улыбкой кивнул. – Ваше имя мне знакомо по чекам, которые я получаю. Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы сообщить мне, что они больше не будут поступать. Не представляю, как бы я жил без них, – старик пронзительно взглянул на Макса.
– Нет, конечно. Я пришел вовсе не за этим. Чеки будут поступать до тех пор, пока вы живы.
Старик кивнул.
– А это кто?
Макс представил Алекс, назвав ее настоящим именем, и оно не вызвало никакой ответной реакции. Затем он объяснил причину их приезда.
– …ей хочется услышать о том, как создавались знаменитые духи «Суть Евы».
– Ах, эти… Да, удивительный аромат! Я создал много духов. Но эти потребовали больше времени, чем все остальные. И принесли мне столько беспокойства. Это было непросто!
– Зато какой результат! – подбодрил рассказчика Макс. – Они и по сей день входят в число самых раскупаемых.
– Очень рад слышать это, потому что на их изготовление была затрачена масса денег. Масса!.. Но господин Бейл сказал мне, что я обязан делать то, что захочет мадам Черни, и я так и поступал.
– Это была ее идея? – спросила Алекс.
– Да, идея была ее… Она мысленно так отчетливо представляла этот запах. Но не имела понятия, из каких компонентов его составить. И это ее даже не волновало. Она знала…. – старик покрутил пальцем где-то перед собой, – что этот аромат существует, и мне оставалось только следовать за тем, что она описывала словами. Можете представить, с какими трудностями я тогда столкнулся! Всякий парфюмер тоже представляет тот запах, который он создает. Но он к тому же понимает, на чем основываются эти запахи. Она этого не понимала. Ничего она не знала и о пропорциях, смесях, основе и так далее. Она не обучалась всем этим вещам, но у нее было безошибочное чутье, врожденное и безукоризненно
– Шесть из них тоже поступили в продажу, – заметил Макс.
– Разумеется, – согласился старик, – духи, созданные Вернье, заслуживают того.
– Но «Ева» связывается только с именем мадам Черни, – напомнила Алекс.
– Верно. А вы можете назвать имя мужчины, который создал «Шанель № 5»? Для мадемуазель Шанель? Они на самом деле созданы ею. Я творил их, но мною двигала ее воля, интуиция, она вдохновляла меня и убеждала в своей правоте. Достаточно было только взглянуть на ее лицо, когда я наконец принес одну капельку того, что она так ждала, услышать, как она вскрикнула от радости…. – Старик вздохнул. – Это был… великий день… Она танцевала, пела, обнимала и целовала меня…
– А мсье Бейл, – спросила Алекс, когда старик немного успокоился. – Насколько он в этом участвовал?
– Только деньгами. Он, видите ли, всегда знал, что представляет собой эта женщина.
– А что потом?
– Потом? Фейерверк, вспышка звезды. И мсье Бейл, предвидевший все это, прицепил свой вагон к этому поезду. Он чрезвычайно гордился ею. Она была его протеже.
– И его любовницей?
– Многие так говорили, но я не верил в это. Мсье Бейл любил ее, как дочь. Его собственные дети не интересовались его занятиями. А мадам увлеклась тем же делом, что и он, страстно обсуждала его проекты, мечтала о том же самом, о чем мечтал и он. Генри видел в ней самого себя, каким был в юности. Ведь он был на тридцать лет старше ее, когда они встретились, и знал, что смертельно болен и скоро умрет.
– Умрет? – Алекс как-то не задумывалась об этом.
– У него был рак костного мозга. Потому сделать «Еву» предложили мне. Его силы были на исходе. В последний год своей жизни он вообще перестал двигаться. Он понимал, что ему уже недолго осталось. И мадам Бейл тоже знала. Она не только позволяла мадам Черни посещать его, она настаивала на том, чтобы она приезжала как можно чаще. И чувствовала, что успехи Евы, слава, которая начинала окружать ее имя, – все то, чему он способствовал, – возрождают его интерес к жизни, поддерживают теплившийся в нем огонек. И мсье Бейл, можно сказать, умер у нее на руках.
Макс следил за выражением лица Алекс: изумление не сходило с него.
– Когда я отошел от дел, она обеспечила мою старость. Каждый год в день моего рождения я получаю специальный заказ из ресторана «Максим» – она помнит, как я люблю хорошую еду и вино. И каждый месяц мне приходит чек. Конечно, «Ева» мне далась нелегко. Это была трудная работа. Но я получил хорошее вознаграждение. – Старик с чувством удовлетворения кивнул.
На обратном пути в Женеву Макс спросил:
– Еще один лик Евы?