Такая Война

Вишневский Сергей Викторович

Взглянув на северян, парень расплылся в улыбке и заглянул в кружку. На дне оставалось немного холодного напитка и Мак отправил его в рот. Облизнув губы, поставил пиалу на столик у стены и подошел к выходу из шкафа. Открыв дверь, он с неудовольствием обнаружил, что на улице льет дождь.

Старый плащ с капюшоном и парой заплат оказался в дальнем углу вешалки.

— Куда собрался? — послышался голос Левитании.

Взлохмаченная девушка с сонным лицом стояла у двери ведущей в личные апартаменты.

— Пойду

потихоньку вперед, — пожал плечами парень. — У нас мало времени, а двигаться надо. А тебе чего не спится?

— Не знаю, — коротко ответила она и добавила: — Я с тобой.

Девушка вынесла из своей комнаты небольшую тунику и, направив в нее немного силы, превратила ее в зеленый плащ до пят.

— Удобно, — заметил парень.

— Это Лифар. Хорошо трансформируется, — коротко пояснила друид и подошла к Маку. — Пойдем. Я все равно уже не усну.

Подмастерье кивнул и открыл перед ней дверь, выпуская наружу. Девушка вышла и оглядевшись вздохнула.

— Это после твоего ритуала с дневником?

— С ним — кивнул Мак. — Он оказался довольно серьезным артефактом.

— Ты дочитал его? — поинтересовалась друид, наблюдая как парень накидывает лямки и взваливает на спину шкаф.

Но вместо того, чтобы выйти на дорогу, отнес дом подальше к лесу и вернулся обратно.

— Что ты задумал?

— Хочу досмотреть то, что хранится в этом дневнике, — серьезно произнес Мак и перехватив метровую указку, принялся восстанавливать размытые дождем руны.

— Это может быть опасным, — осторожно произнесла Левитания.

— Наверняка, — согласился Мак. — Но я должен узнать как все было по-настоящему.

— Ты собираешься рисковать из-за любопытства?

— А тебе не интересно как было на самом деле? Кто такие проклятые?

— Разве все не написано в исторических книгах и мемуарах?

— Историю, Леви, пишут победители, — хмыкнул Мак. — Они никогда не расскажут о своих скелетах, спрятанных в шкафах. Но на чужие обязательно укажут пальцем.

Девушка с тревогой взглянула на Мака. Тот заканчивал обновление ритуала, проведенного совсем недавно.

— Ты уже что-то видел в прошлый раз?

— Видел, Леви. Видел… — устало произнес Мак и встал на ключевое место, запустив силу по рунам. — Отойди, а то зацепит.

— Я с тобой!

— Стой где стоишь!

— Я ХОЧУ УЗНАТЬ!

— СТОЙ, ДУРА!

Посреди огромного шалаша лежало несколько десятков человек. Кто-то едва дышал, кто-то сипло, с натугой пытался вдохнуть, а кто-то уже не первый час не нуждался в дыхании. Импровизированный лазарет, собранный темными, был переполнен.

Над одной из женщин, в свободном платье из голубого бархата хлопотал темный маг. Он трясущимися руками рисовал на ее ладонях руны чернилами из золотой чернильницы. В паре метрах от него стоял старый

друг, пытавшийся образумить обезумевшего от горя мага.

— Перестань. Слышишь, Гулдан? Отпусти. Она выпустила все, что у нее было, — сглотнув ком в горле, произнес Уринай. — Ты ничего уже не изменишь…

— Я буду вливать в нее силу напрямую, — не обращал тот на него внимания.

— Послушай, она сделала все, что могла и немного больше…

— Я не дам ей умереть!

— Да посмотри ты вокруг! Вчера я предал огню четверых детей! Они даже щит ученический едва держали! Позавчера трех ведьм!

— ОНА НЕ ВСЕ! — рявкнул в ответ мужчина и принялся бормотать: — Погоди, Марлен, погоди моя черничка, — продолжил толстячок, выводя руны. Из-за того, что кисточка была потрепанной и руки дрожали, получалось откровенно плохо. — Сейчас, моя хорошая… потерпи чуть-чуть.

— Они могут ударить в любую минуту, слышишь? Это ее конец. Она сожгла свой дар…

— Заткнись! — рявкнул Гулдан, повернувшись к старому другу. — Заткнись и не мешай!

Он спрятал взгляд, заполненный тьмой, сгорбился и вернулся к женщине, после чего вывел последнюю руну у нее на лбу.

— Аба сумора, — прошептал Гулдан делая окончательный штрих. Как только он по капле принялся вливать тьму, сила начала забирать ее тело.

Сначала почернели пальцы рук, затем кисть. Но женщина хранила две стихии, поэтому она не растеклась черной кляксой тьмы как все темные маги, а начала испаряться черной дымкой.

— Стой! Нет! — засуетился Гулдан. — НЕТ! Урианй! Сделай что-нибудь! Я тебя умоляю…

— Отпусти, — тихо прошептал старый друг.

Обезумевший от горя маг метнулся к телу и, словно это могло хоть как-то помочь, начал хватать дымку руками.

— Марлен, луна и солнце моё, — дрожащим голосом бормотал мужчина хватая воздух руками. — Не покидай меня… Не покидай… НЕТ!

Мужчина упал на колени и принялся ощупывать пустое платье.

— Моя Марлен, — продолжал бормотать Гулдан, взяв в руки подвеску, подаренную два десятка лет назад возлюбленной на помолвку. Нефритовый овал с печатью головы барана оказался на ладони потерянного мага. Секунда и на него упала капля концентрированной тьмы.

— Гулдан, успокойся, — начал Уринай, понимая, что сила берет на магом верх. — Слышишь?

— Посмотри мне в глаза, — медленно повернулся к нему Гулдан. — Что ты видишь?

Перед Уринаем предстало совершенно белое лицо с текущими по щекам черным слезами. Глаза были словно два провала во тьму.

— Я вижу тьму, — сглотнул старый друг. — Послушай, ты раньше никогда не пускал тьму в глаза. Отпусти ее…

— Раньше там была Марлен, — произнес Гулдан и рванул на выход.

— МОЯ МАРЛЕН! — проревел обезумевший от горя маг и начал превращение.