Такие дела
Шрифт:
Но и с кондачка решать такие серьезные вопросы нельзя. Все надо осмыслить и предусмотреть, чтобы максимальная мера справедливости и возмездия настигала только виновных, а не послужила еще одним инструментом расправы с неугодными. Вот вы читаете в газете, как омоновцы повязали очередную сходку преступных авторитетов. Вы обратили внимание, что почти всегда, если не всегда, в карманах у задержанных находят наркотики. А ведь среди по-настоящему авторитетных уголовников, чтобы там ни писала пресса, процент наркоманов невелик... Подбрасывают? Ну, а вы-то сами как думаете? Подбрасывают. С благими, конечно, намерениями, раз уж за истинные преступления не прихватить, так самим сварганить по-жегловски - пусть сидят, все равно - бяки. А если за это расстрелом погрозить - о-о-о... Как раскрываемость преступлений сразу вырастет!
Уголовными авторитетами и чикатиллами начнется новая страница борьбы с преступностью, но ими не закончится, не обольщайтесь... Нужна, необходима смертная казнь в нашей стране -
А пока наши ребята в следственном изоляторе, ждут официально предъявленного обвинения. Они знают, что мы их в беде не бросим, что есть у нас возможности и знания, а все равно - кисло им сейчас. А каково простым, не защищенным гражданам? Да еще по таким серьезным обвинениям?
И вот сидим мы вечером с Володей, замом моим, у меня в кабинете, и так и эдак пасьянсы раскладываем, и вдруг Володя подносит к носу бумажечку, поближе, подальше... Гляжу - улыбается.
– Что, - говорю, - Володя, устал, дома котлеты в холодильнике ждут? Сейчас пошлем кого-нибудь в быстрый фуд? Хочешь?
– Хорошо бы! Заслужили честно!
– Что заслужили? Что сияешь медным чайником?
– Глянь, Игнат Саныч!
– Сует мне данные экспертизы об изъятом гашише. А там говорится, что образцы, помимо обычного, присущего наркотику запаха, имеют характерный запах бензина.
– Ну и что, - говорю, - переквалифицируем в токсикоманию? Меньше дадут?
– Нет, - отвечает мне Володя, а у самого рот не до ушей, а до затылка.
– Вспомнил я, Игнат Александрович, дело - не так давно это было, как нашли гашиш в бензобаке, подмоченный.
– И было это, как рассказывает Володя, тогда-то и тогда-то и как раз в тех краях, где наши супостаты трудятся на ниве борьбы с преступностью. Отлично. Это хороший след... Мы составили план на завтра - и сразу же по домам, на заслуженный отдых, а наутро - бултых заявление в прокуратуру, бабах - телегу непосредственному начальству, чмок - депутатский запрос от нашего партнера и доброго знакомого... Зазмеилась нехорошая перспектива: за воровство вещдоков, за подлог, за... одним словом, посадят любого, невзирая на чины и регалии, вплоть до полковника МВД. Про генералов, честно говоря, давно такого не слышал...
И они там понимают, что мы не отступим. Зайца припри к стене - он кусаться будет, а мы не зайцы и шутить так с собой не позволим.
А у них в будущих виновниках - по погонам капитан самый старший. Скандал назревает не по дням, а по часам, а тут опять какие-то выборы не за горами, гасить пожарище надо, оно для репутации вредное... Вот, говорят, выбирай не выбирай, а хрен редьки не слаще: кого надо, мол, того и выберут... Если бы все было так просто... Да разве стали бы кандидаты в народные избранники за здорово живешь подарки раздавать, дорогую рекламу заказывать, по школам, больницам и детсадам ездить шестнадцать часов в сутки... После выборов они, ясен пень, отдохнут от этого вволю, да и вообще забудут, о чем обещали, но перед ними - бздят, платят, уговаривают, танец живота пляшут, ковром расстилаются. За наши с вами голоса иной гражданин отца родного зарежет, не то что конкурента... Итак, пошла торговля принципами с обеих сторон, в результате которой наших парней освободили, а мы забыли о бензиновом запахе. Менты коготки и зубки попрятали, к кафе "Апрель" у них претензий нет. Все очень гладко и мирно.
Они как думали: пройдет месячишко, второй, третий, придет случай - и они поквитаются, когда мы уже все забудем. Но это они забыли, а мы нет, у нас еще за Борю должок... Да и не только в Боре дело - не должна эта мразь выступать в роли защитников простого человека. Это оборотни, подонки, клопы вонючие.
Мы ждем, а заодно и отслеживаем... Всякая следящая техника есть на белом свете - и прослушка, и подглядка. Сказать, что мы ею не пользовались - вряд ли кто поверит. Да и клиента немудрено отпугнуть, если он обнаружит, что мы не идем в ногу с техническим прогрессом. Но в том случае с ментами, как на духу - никакой следящей аппаратуры, кроме бинокля и видеокамеры, мы не использовали. Да и зачем? У нас ведь не самоцель - "клопа", скажем в рабочий стол либо в телефон воткнуть или скрытую камеру в вентиляционное отверстие вставить. Нам, в нашей работе, важен результат. Причем не просто результат, а тот, способы достижения которого нам не в убыток. Ну, например: женщина подозревает своего супруга в неверности и платит нам оговоренную сумму с тем, чтобы мы проверили ее подозрения, подтвердили их либо опровергли. И в зависимости от оговоренной суммы разворачивается спектр работ: сколько человек задействовано в работе, какова территория охвата (лететь ли вслед за ним в командировку во Владивосток или необязательно), что считать доказательством и уликой... Но мы не можем тратить на выполнение работы больше, чем нам за нее заплатили, в противном случае долго бы мы не просуществовали. Редко кто может выложить немеряную сумму, соответственно и размах работ становится в пропорцию к заплаченному. Скрытую стационарную камеру заменяет человек из наружного наблюдения (хотя мы и камеру можем, если клиент потребует и проплатит). Несколько дней подряд плотной опеки в 99% случаев вносят ясность в проблемы такого рода. Так же и милиция работает.
Но люди, опустившиеся и всеми презираемые, те, что даже не внизу социальной лестницы, а под ней обитают, и другие - те, кто на крепком крючке у ментов пребывают, все они - там, в глубине души, прячут обиду и лютую злобу: на себя, на весь мир, на тех, кто их притесняет и заставляет себе служить... Они стучат своим "хозяевам" - ментам и оперативникам и ненавидят их.
Мы же люди неофициальные, нам, как правило, прижимать "контингент" нечем, мы им платим за услуги. Поставили бутылку горемыке, поговорили по-людски... Глядишь, узнаем, что капитан Иванов Иван Иванович не брезгует плату от местных "девочек" принимать натурой, в "устной" форме.
Проходит еще немного времени и получаем мы сигнал, подтверждающий ранее принятую информацию: именно Иван Иванович бил Бориса дубинкой по почкам и сапогами в пах, именно он с размаху ронял его затылком на цементный пол. Это видели из "обезьянника" два бомжа. Оба допрошены порознь, все сходится. А что нам девочки расскажут? А одна девочка, поплакав, рассказала нашим дознатчикам удивительные вещи. Капитан Иванов, оказывается, любит общаться с девочками, надев на себя женское кружевное белье и чулочки с поясом... Тьфу ты, мать-перемать, и стыдно за него, и противно...
Два месяца мы следы искали да месяц примеривались... И вот однажды поступает в соответствующий отдел ГУВД сигнал на капитана Иванова, а в одну скандальную газетенку - другой сигнал. И так совпало, что газетчики с фотои кинокамерами чуть раньше прибыли в маленький, уютненький, всем ветрам открытый притон, где валяется сытый и пьяный капитан Иванов в соответствующей случаю экипировке. Естественно, все это случилось во время боевого дежурства, а не в свободное время, каковое каждый волен проводить в меру своего воспитания либо своей испорченности на выбор. И закрутилось дело. Наша задача была - самим так и оставаться в стороне, но следить, чтобы не гас костер, чтобы не иссякал пыл правдолюбцев и творцов сенсаций...
Очень кстати оказалось, уже безо всякого нашего участия, что опьянение было не простое, а наркотическое... Капитан Иванов, как выяснилось, давно уже был заядлый любитель конопляных растений... И случилось расследование, вскрывшее несметное количество мелких и крупных нарушений и должностных преступлений... И ясное дело, что большинство их, ну, все, что сумели погрузить, включая торговлю наркотиками, оказалось плодом деятельности одного-единственного одинокого одиночки - капитана Иванова, паршивой овцы в кругу добродетельных коллег. А заручка, которая у него была, в момент от него отвернулась, увидев фотографии, которые все-таки в свободную прессу не попали... Иванов, конечно, пошел под суд, а после на зону, ментовскую, а не на обычную, куда живым милиционерам нет ходу, но и там, в "автоматной" зоне, ему, по рассказам, чулочки с поясом поперек горла встали...