Такие разные 2: Чувствуя тебя
Шрифт:
Но как запретить себе думать о Лекси? Я могу избегать ее, могу не видеть ее, но она всегда
рядом. Ее незримый образ всегда со мной.
В моих мыслях и моем сердце.
Это изматывает. Вечная борьба с собой, когда два противника имеют разные цели. Пока что
побеждает тот, который всеми силами хочет держаться подальше от нее. Но он слабнет. Не
знаю, насколько хватит его обороны.
Лифт останавливается на четвертом этаже и Лекси выходит. Я следую за ней.
–
Я киваю.
– Понятно.
Она тоже кивает в ответ, и так мы стоим еще несколько секунд в неловком молчании. Никто не
двигается с места.
– Ну, мне надо идти приготовится к… - Она запинается, указывая дальше по коридору. Вид у нее
при этом беспомощный.
– Да, мне тоже. – Я снова киваю, ощущая себя так же неловко, как и она.
Нет, быть нам наедине плохая идея. Очень плохая идея!
– Тогда я пойду.
– Да. Конечно.
Мы расходимся по своим номерам. Вздох облегчения вырывается из моей груди, когда дверь
моей комнаты захлопывается за мной.
Что, к дьяволу, это было?!
Мы как будто вернулись в школу.
Следующие два дня обещают быть долгими.
Пока же мне требуется душ. Очень холодный душ.
Я на ходу стягиваю футболку и расстегиваю джинсы, направляясь в ванную.
ЛЕКСИ
Остаток дня я всячески избегаю Тайлера. Он, очевидно, делает то же самое.
Полностью исключить наши встречи невозможно, потому что сначала мы все собираемся на
репетицию завтрашней церемонии, а потом в небольшом банкетном зале отеля на ужин.
Я специально занимаю место с противоположного от Тайлера конца стола. Мне нужно
продержаться этот вечер, а утром приедет Джаред. За эти несколько часов ничего не случится,
обещаю я себе.
Все будет в порядке.
Наконец, ужин подходит к концу, и гости начинают расходиться. Весь вечер мы с Тайлером
боролись с тем, чтобы не смотреть друг на друга. Вышло не очень, потому что наши взгляды
постоянно находят друг друга.
Очевидно, нам есть еще над, чем работать.
Я тороплюсь ретироваться первой, чтобы вновь не оказаться с ним в одном лифте. Наедине.
Наша недолгая сегодняшняя поездка показалась мне вечностью. Напряжение было таким
плотным, что казалось, его можно резать ножом.
Не уверена, что выдержу еще одну. Без того, чтобы не наброситься на него, или, что еще хуже,
умолять его о ласке и поцелуях. О большем…
В номере я снимаю платье и натягиваю шорты с майкой. Еще не слишком поздно и спать мне
пока
настойчиво пульсирует мысль о том, что Тайлер близко, всего через три двери от меня.
Ох, разве возможно, что я усну этой ночью?
Я маюсь около получаса, потом выбираюсь из постели, хватаю длинную шерстяную кофту и
выхожу из номера.
Проходя мимо номера Тайлера, я замедляю шаг и всего на секунду поддаюсь порыву постучать
в дверь. А потом, так, словно меня кто-то преследует, мчусь по коридору к лифту.
На свежем воздухе мне становится легче. Мысли проясняются и мне даже удается
сосредоточиться на новом романе Норы Робертс.
Я удобно устраиваюсь в плетеном кресле с мягкими подушками. В это время терраса,
опоясывающая заднюю часть здания пуста, и ничто, к моей радости, не нарушает моего
уединения.
Июньский ночной воздух полон теплоты; ветра совсем нет. Я наслаждаюсь тишиной и
безмолвием, таким желанным покоем, погрузившись в выдуманный мир увлекательной книги,
но через какое-то время понимаю, что больше не одна.
Я поднимаю глаза и встречаюсь с тяжелым взглядом Тайлера.
Как давно он стоит здесь?
– Я искал тебя. – Он отталкивается от стены и как-то странно двигаясь, направляется в мою
сторону. На нем все еще одежда, в которой он был за ужином. Но теперь рукава рубашки
закатаны до локтей, несколько верхних пуговиц расстегнуты, а пиджак и вовсе исчез. Его
волосы торчат так, будто его руки долгое время не отпускали их.
– Зачем?
Я в полнейшей растерянности смотрю на него. Что-то здесь не так. И когда он тяжело падает в
кресло напротив, все становится ясно.
Тайлер пьян.
Это шокирует.
Всего лишь однажды я видела его в состоянии опьянения. Он всегда с осторожностью относился
к алкоголю, боясь того, что может стать таким, как его отец и большая часть родственники по
отцовской линии.
– Зачем? – Он криво усмехается, но глаза его полны злости и раздражения. – Я не знаю, мать
твою, зачем! – Его голос повышается, и я вздрагиваю.
Нет, я не знаю этого человека. Это не тот Тайлер, которого я помню.
Он резко поддается ко мне, и я вновь вздрагиваю, потому что на миг, один короткий миг мне
кажется, что он может ударить меня.
– Скажи мне, какого хрена ты не отвяжешься от меня?! – уже почти орет он, нависая надо мной.
– Тебе приносит удовольствие истязать меня? Карать за ошибки, которые я когда-то допустил?