Такие разные дети

Титаренко Татьяна

Научно установлено, что если малыша начали кормить через 20–30 минут после рождения, то условные пищевые рефлексы на прикосновение к коже, изменение положения головы, туловища, рук, ног при кормлении образовывались уже на второй день жизни. Если в первый раз ребенка покормили через 12 часов после рождения, некоторое первичное запаздывание развития составило уже почти неделю. Условные рефлексы регистрировались не на второй, а на 6–8-й день жизни. Если же новорожденного по каким-то причинам приносили матери для кормления через 16–20 часов после родов, условных рефлексов следовало ожидать только на 10–12-й день.

Раньше

считалось, что новорожденный в основном питается и спит, погруженный в свой внутренний мир. Однако исследования последних десятилетий показали, что вскоре после рождения ребенок умеет воспринимать тембр, громкость и высоту звуков, отличает рожок от колокольчика или гудка. Уже в первый день жизни он, оказывается, может двигаться синхронно ритму речи взрослых, в то время как бессмысленный набор речевых звуков, чистый тон или музыкальная фраза не вызывают подобных движений. В области зрительных воздействий новорожденные предпочитают сложные и новые стимулы простым и известным; среди сложных конфигураций они явно выделяют изображение человеческого лица.

Как видим, с первых мгновений существования малыш направлен на сугубо человеческие раздражители. На первом году жизни дальнейший темп психического развития всецело определяется характером общения со взрослыми. Кстати, и формирование материнских чувств, особенно у первородящих матерей, также очень зависит от того, когда они увидели своего первенца, на какое время их разлучили сразу после родов. Первые двадцать четыре часа являются, по мнению специалистов, критическим периодом как для матери, так и для ее ребенка в плане успешности дальнейших контактов, эмоциональной насыщенности общения, устойчивости привязанности.

Интересное наблюдение, что матери обычно держат ребенка на левой руке, независимо от того, правши они или левши (так же изображены художниками и многочисленные мадонны), легло в основу создания английским ученым Д. Моррисом специального прибора, имитирующего биение сердца матери, который может успокаивать плачущего младенца.

По данным американских исследователей, отдельные дети могут достигать к двум-трем годам уровня психического развития шестилеток в зависимости от семейного воспитания. Что имеется в виду? Прежде всего интенсивность и эмоциональная окрашенность контактов ребенка с матерью. От того, как изначально складывается это общение, насколько оно положительно эмоционально окрашено, зависит темп становления индивидуальности. Значимо буквально все: берет ли мать ребенка на руки, как только он начинает плакать, улыбается ли ему, много ли с ним разговаривает.

Заметим, что малыши, которые не причиняли в самом раннем возрасте хлопот, к которым не надо было часто подходить, потому что они спокойно лежали в своих кроватках и не требовали особого внимания, нередко оказывались к концу дошкольного детства среди самых непослушных. Видимо, эмоциональный дефицит не проходит бесследно, накладывая отпечаток на последующие ступени взросления.

У доброжелательных, спокойных матерей растут более здоровые, самостоятельные, миролюбивые дети, а тревожные, постоянно дрожащие за здоровье ребенка мамы «расплачиваются» частыми болезнями детей, их плаксивостью, зависимостью, трудностями в общении со взрослыми, замедленной адаптацией в дошкольном учреждении.

Видимо,

важны не просто тесные эмоциональные связи матери и ребенка. Необходимо преобладание положительных эмоций без лишних страхов и опасений. А вот чрезмерная пунктуальность в соблюдении режимных моментов, неоправданная концентрация жизни взрослых на самом юном члене семьи пользы не приносят. Положительными эмоциями тоже можно «перекормить», излишне тесная эмоциональная связь матери и ребенка невротизирует малыша, затрудняет формирование навыков делового, а не только интимно-личностного взаимодействия. Ровный, спокойный, мажорный фон взаимоотношений в семье наиболее благоприятен.

Общение малыша, растущего в детском учреждении вне семьи, складывается зачастую не очень удачно. Роль матери там приходится распределять между собой нескольким взрослым: и медсестре, и врачу, и няням, и воспитателям. Эти взрослые часто меняются, общаются со своими воспитанниками редко, к тому же довольно формально: сменили подгузник, покормили, вынесли на улицу, уложили спать – и все. Такое чисто функциональное, недостаточно эмоциональное взаимодействие затрудняет развитие и всегда снижает темп формирования индивидуальности.

Дефицит эмоционально положительных контактов со взрослым в раннем возрасте неизбежно приводит к замедлению развития, задержкам, которые могут оказаться необратимыми. Существуют наблюдения, что дети, имевшие только физический уход без эмоциональной поддержки, к четырем-пяти годам доходили до состояния, которое иногда кончалось даже смертью при отсутствии соматических заболеваний.

Отсутствие впечатлений, эмоционального контакта даже у здорового, ухоженного ребенка вызывает апатию, непрекращающийся крик, другие невротические формы поведения. Если в три месяца ребенка разлучают с матерью, у него поначалу возникает бурный протест с возбуждением, нарушением сна, плачем, которые позже сменяются вялостью, пассивностью, стремлением избегать людей. Так нарастает опасное явление, получившее название госпитализма.

Госпитализм характеризуют как глубокую психическую и физическую отсталость, возникающую в первые годы жизни ребенка вследствие дефицита воспитания. Некоторые проявления госпитализма могут наблюдаться и в условиях семьи, если взрослые слишком заняты собой и своей работой, если они в глубине души равнодушны к своим детям, малоэмоциональны, холодны с ними.

По данным ЮНИСЕФ в регионе Восточной Европы и Центральной Азии отмечается самый высокий в мире показатель числа детей, чье детство проходит в учреждениях альтернативного попечения. Это 1,2 миллиона малышей. Для сравнения – согласно оценкам Всемирной организации здравоохранения в рамках Евросоюза в интернатах находятся всего 22 тысячи детей до трех лет, хотя и это много.

В настоящее время ширится движение против помещения детей раннего возраста в учреждения опеки, поскольку подобные действия, как правило, наносят необратимый психологический ущерб. Растущие в таких учреждениях дети пассивны, малоинициативны как в отношении предметного мира (отсюда сниженный уровень познавательной активности), так и мира людей (что влечет за собой отставание в развитии речи, коммуникативной и эмоциональной сферы). Вместо живости, заинтересованности в происходящем, целеустремленности, которые фиксируют у растущих в семьях детей, у них наблюдаются вялость, пассивность.